Сказки наяву (сборник СИ)
Шрифт:
Она увернулась в последний момент. Упала на живот, резко развернувшись, пнула армейским ботинком по коленям. Он не удержался.
— Извини.
Она нажала на курок…
Над головой пролетали вражеские самолеты. Внизу трещали выстрелы. Свистели сирены Бастиона…
На плече алым цветом брызнул горячий родник. И тут же умер, струйками стекая вниз по разорванному защитному костюму.
В руках Черного дымился
Удар в челюсть свалил ее наземь.
Перед глазами вертелась выщербленная выстрелами земля. Земля дробилась на мелкие кусочки. Как в детском калейдоскопе. Видимо, ее старая маска треснула от удара.
В ушах зазвенело. Коротко пискнул и обжег ухо наушник внутренней связи.
Герои не умирают лежа. Герои умирают, глядя в лицо врага.
Подняв руки, она со стоном встала. Пошатываясь, повернулась к Черному. Тот стоял, подбоченившись. Разглядывал ее. Сверху вниз. Ублюдок.
Светофильтр пополз со скрипом вверх, открыв лицо. Маска с шипением отошла от кожи. Горячий воздух ворвался в легкие.
Черный вздрогнул. Легонько ударил себя по гермошлему. Опустил пистолет.
— Айрин?
– -
— Айрин? Ты в порядке?
Она лежала в тени бетонного перекрытия. Еще один рухнувший недострой. Остов гиганта старой эры.
Плечо распухло. Пуля вырвала шмат мяса. Не зря их когда-то запретили.
Зашуршал целлофан. Звук рвущейся ткани. Звон склянок. Резкий запах анестетика. Нашатырь под носом.
— Дыши.
Она послушно дышала. Он перевязывал ее плечо.
Остатки гермошлема, как осколки кокосового ореха, лежали на коленях. Красный огонек все еще мерцал. 12 часов.
Забавно. Оружейники всего мира бьются день и ночь, чтобы создать оружие, которое будет стрелять точнее, быстрее. Смертоноснее. А заказчики после пары проб и несчастных случаев объявляют новомодный образец запрещенным. Убирают целыми партиями на склады. Чтобы во время войны плюнуть на свои же слова и остаться в выигрыше, вооружив солдат самым опасным оружием.
Они оказались внутри бетонного блока. Перевалочный пункт? Или сторожка Хассов…
Выложенный битым кирпичом очаг. Куча угля в мешке старой фасовки — 10 килограмм. Прокопченный железный чайник. Кожаный ящичек с намалеванным краской крестом. Автомат в узком окне-бойнице. Фляги с водой под засаленной мешковиной.
— Лучше?
Она кивнула. Сжав зубы, поднялась с пола, пошатываясь, пересела в тень к стене.
Он отошел к очагу. Завозился с чайником.
— Зачем мы здесь?
Саркастичный взгляд через плечо.
— А где бы ты хотела оказаться? В главной приемной Хассов?
Она подтянула колени к груди. Прислонилась спиной к холодному бетону. Шум выстрелов здесь был
— Ты не ответил. Почему ты на их стороне? Почему мы здесь?
— Ты, как и раньше, задаешь слишком много вопросов. И они опять с двойным дном. Не люблю психологов.
Чайник довольно зашипел, подставляя бока теплому огню. Он отвернулся к окну. Высокий, плечистый. Гулливер в стране лилипутов.
— Варран? Так зачем?
Обреченный вздох.
Ты не тот человек, которому я мог бы это открыть.
— А кто будет тем?
— Никто.
— А как же твой лучший…
— Я сказал, никто.
Голос прозвучал как удар хлыста. Она хотела спросить что-то еще…но замолчала. Смысл фразы доходил толчками.
— Извини.
— Забыли.
Она поднялась на ноги. Собрала пропахшие гарью волосы в хвост. Наклонила флягу, плеснула в лицо холодной водой. Звон в ушах постепенно стихал. Противно ныло в животе.
— Мы не можем открыто, как раньше, выражать свои мысли, чувства. Говорить «люблю». Говорить «спасибо». Стыдно.
— К чему это все?
Он барабанил пальцами по белесой стене, глядя в окно.
— Ни к чему.
Он резко повернулся. Скрестил руки на груди.
– Хорошо. Ладно. Ни к чему.
— Как и эта война.
— Ты не права. Война нужна. Чтобы очистить…
Брови взлетели вверх, изображая наивное удивление.
— Кого? Землю от неверных?
Он холодно парировал.
— Не перебивай. Очистить стадо от вшивых овец. Жить в вечном спокойствии — значит, загнить на корню. Соблюдать правила — значит, слабеть умом. Когда не нужно думать, не нужно решать, не нужно искать выход — человек вырождается. Война очистит кровь, встряхнет. В конце концов, в ней участвуют только те, кто этого хочет.
— Думаешь? Только те, кто хочет? А ты сам?
— Я?
Он усмехнулся. Пожал плечами.
— А я помогаю этим людям исполнить их желания. Нужно же им с кем-то бороться.
— Неправильно.
— Ты опять за свое. Я давно понял, твой типаж — те, кто выбивается из толпы. Кто непонятен. Похвальное стремление — помогать заблудшим искать путь к свету.
Он подмигнул. Она отмахнулась.