Сказки о животных и волшебные сказки
Шрифт:
Девушка, обрадовавшись словам брата, вернулась к себе во дворец.
В эти дни десятитысячное вражеское войско осадило город, собираясь ворваться в него, крушить и жечь. Весь город пребывал в отчаянии, и падишах велел дочери:
— Дочь моя, садись с подругами на лучших коней и покажись уж воинам.
Дочь падишаха с двумя подругами выехала на улицу. Красота девушки была подобна выглянувшему из–за туч солнцу и враг–падишах влюбился в Кенекей с первого взгляда. И он обратился к падишаху города:
— Не трону твои богатства,
Падишах, чтобы спасти город, решает отдать свою единственную дочь.
— Приедешь за ней через сорок дней. Отдам её через сорок дней.
Чужеземный владыка уехал, не начав битвы, чтобы вернуться через сорок дней.
Дутан–батыр, проснувшись утром, отправился с товарищами в город. Их встретил брат девушки. Пригласил к себе домой, угощает. Тут же посылает за сестрой: «Прибыли люди, которых ты видела во сне, приходи посмотреть». Девушка, как и раньше, берёт подруг, и приезжает к брату. Увидев Дутана, она полюбила его. Ничего не говоря, Кенекей вернулась домой. Теперь ей никто, кроме Дутана, не нужен. Собрала она нищих и раздала им золотые и серебряные монеты, говоря при этом: «Пусть чужой падишах оставит надежду на моё согласие».
Весть о прибывших дошла и до самого падишаха. Пригласил он Дутана к себе во дворец, угостил разными яствами.
— Братья ли вы, кто вы, из каких краёв? — стал расспрашивать падишах.
— Земля, называемая Саригу — наш край. Отец мой — падишах, — не моргнув глазом сказал Дутан–батыр. — Во сне он увидел твою дочку и влюбился. Твоя дочь ему написала свой адрес. Вот так, по поручению отца, я и прибыл сюда, увезти с собой Кенекей. Как отдадите, по согласию или по принуждению?
Падишах говорит Дутану:
— Очень хорошо. Значит, тестем меня определили. Только вот какие дела: Враги хотели разорить мой город, условие поставили: «Отдашь свою дочь — отступимся». И я ради народа пожертвовал своей дочерью, ответил их повелителю: «Через сорок дней приедешь за ней». Вот, улым[73], каково наше положение. Тот падишах отсюда в девяти днях перехода.
Дутан–батыр решил отправиться туда. Падишах дал Дутану на смену своего коня по кличке Тел–Конгыз. Дутан–батыр оставил в городе своих товарищей, выехал один. В ту пору было Дутану двенадцать лет.
Едет Дутан, пересаживаясь со своего тая на падишахского коня Тел–Конгыза. Наконец, доехал он до вражеского падишаха. Стражи, числом три десятка, увидели его.
— Это и есть столица вашего падишаха? — крикнул Дутан.
— Сказывай, какое у тебя дело к падишаху, кто ты? — потребовали часовые.
Дутан ответил стихами, которые сложились у него сами собой:
Хоть и молод я ещё,
Не валяюсь на боку,
Выводите падишаха, —
Отрублю ему башку!
Рассердились стражники, окружили батыра. Дутан подобно хищному волку набросился на них, уничтожил многих, а кто жив остался, те прибежали
— Явился к нам ребёнок, требует: «Пусть выйдет сюда падишах, отрублю ему голову».
Разгневанный падишах послал две сотни воинов, приказал им: «Окружите его, захватите живьём!»
Вышли двести воинов за городские ворота, окружили батыра. Кто стреляет из лука, кто аркан бросает. Дутан–батыр не поддаётся. В мгновение ока он истребил многих воинов, а кто остался в живых, вернулись, сообщают падишаху:
— Мы не в силах его одолеть, в живых мало кто остался, тебя он кличет.
Падишах, сильно озлясь, вышел сам. Взял с собой лук, стрелы, сел верхом на коня доброго. Вышел и крикнул:
— Кто ты таков? Или по смерти своей соскучился?
— Ну, покажи своё искусство, если оно есть у тебя, — сказал Дутан–батыр, — я не из пугливых.
Падишах, натянув тетиву, пустил стрелу в батыра. Дутан–батыр отрубил стрелу камчой[74].
— Ты сделал свой выстрел, теперь смотри, как я стреляю, —сказал Дутан–батыр.
Стрела Дутана пробила кольчугу падишаха насквозь, и он свалился с коня. Дутан–батыр отсёк падишаху голову, положил её в хурджин[75] и пустился в обратный путь. Девятидневный путь проехал за четыре дня.
Кенекей ждёт не дождётся батыра, смотрит на холм, называемый Муракорган, откуда должен появиться Дутан–батыр. И вот на дороге заклубилась пыль, показался всадник о–двуконь. Девушка не находит себе места от радости, не отрывая взгляда в упор смотрит на батыра.
Подъехал Дутан–батыр, вошёл во дворец падишаха. Тут подоспели и его спутники. Обрадовано поздоровались. Дутан сказал:
— О мой повелитель–падишах, да будет спокойна твоя душа, привез я тебе голову твоего врага. Ты обещание своё не забыл? Я сдержал слово. Теперь и ты своё слово сдержи.
— Кенекей теперь твоя. Выкуп за неё будет таксой: купи на базаре сто добрых ещё не ожеребившихся кобыл.
У Дутан–батыра было золото, отдал он кусок золота спутникам, послал их на базар:
— Ступайте, приведите хороших кобылиц.
Спутники привели ему требуемое. Теперь падишах к свадьбе готовится. Был у него коварный визирь[76], у которого была тайная мысль: «Падишах непременно за меня дочь свою выдаст, другого подходящего зятя ему не сыскать». И говорит этот визирь своему падишаху:
— Ты хочешь осрамиться на весь мир, продав свою дочь какому–то бродяге за сто кобылиц. Выведал я: его отец никакой не падишах. Нищий, голь перекатная. Надо, обмануть, то да сё, не отдавать дочь.
Дутан–батыр тем временем посылает своего друга к падишаху:
— Скажи падишаху, пусть поторапливается, иначе я рассержусь.
Падишах велит передать:
— Это ведь не простая, а падишахская свадьба, пусть подождёт. Раз свадьба, должно собраться много народу. Будут скачки, состязания в борьбе.