Сказки острова Бали

Автор неизвестен

– Кто ты, удивительный музыкант? Ты выиграл состязание и будешь моим зятем. Как тебя зовут?

– Меня зовут Донглен. Тогда отец сказал своей дочери:

– Приготовься встретить своего жениха, детка моя.

– Хорошо, отец, - ответила Аруманис и сказала: - Жених, входи ко мне в дом.

– Хорошо, но не зажигай света, у меня глаза болят. Так и вышло, что Аруманис не увидела, как уродлив ее муж. А когда она утром проснулась, он исчез. Не было на месте и соломенной шляпы и плуга, так что он, наверное, работал в поле. Конечно, любопытно

было, как он выглядит, поэтому она быстро собралась варить рис, чтобы отнести ему в поле.

А у бедного Донглена несчастье шло за несчастьем. Как он мучился, чтобы запрячь быка и вытащить плуг в поле! Он был так неловок, что бык испугался, рванул в сторону и проволок его вместе с плугом по грязи.

По счастью, навстречу шел охотник, который сжалился над ним и поставил его на ноги. Добродушный охотник сказал:

– Ах, такой человек, как ты, не должен пахать, подожди, я сделаю это за тебя.

Донглен спустился к речке, чтобы отмыть грязь. А в это время пришла Аруманис и принесла поесть. Охотник был красивый молодой человек, и девушка обрадовалась, когда его увидела.

– Вот рис, - сказала она.
– Прерви работу и поешь. Когда Донглен кое-как привел вола с плугом во двор,

Аруманис была на базаре. Он не хотел показываться ей во всем своем безобразии, поэтому завернулся в циновку и сказал, что у него лихорадка.

Но ночью, когда он спал, Аруманис зажгла факел и увидела, как он уродлив. И когда несчастный проснулся, он услышал, как она плакала, как упрекала отца, зачем он выдал ее за калеку.

Отец отвечал, что ничего теперь не изменишь. Он обещал ее в жены тому, кто играет на варгане не хуже ее. Но Аруманис оставалась безутешной.

Когда Донглен услышал, как горько плачет его жена, ему стало стыдно. Он незаметно выскользнул со двора и пошел в лес. Она не будет больше несчастна с уродом, потому что он никогда больше не вернется.

Кое-как ковыляя, зашел Донглен поглубже в лес, увидел змею и сказал:

– Укуси меня, змея, чтобы я умер.

Но змея взглянула на калеку и скользнула в сторону.

Потом он умолял хищную птицу заклевать его, но птица улетела, испуганная его уродством. Даже страшный тигр убежал от несчастного.

Наконец подошел он к кусту, на котором сидела какая-то неведомая птица, и птица спросила его:

– Почему ты так печально бредешь по лесу?

– Ах, птица, я слишком уродлив; такому не надо жить на свете!

– Только и всего? Тогда иди за мной!

Птица полетела перед ним и довела его до святого источника, который пробивался из скалы одиннадцатью родниками.

– Посмотри, - сказала птица.
– Под каждой струей ты должен омыться.

Донглен сделал это, и под каждым родником тело его становилось крепче и стройнее. Его ноги выпрямились, его горб исчез. Прекрасный, как молодой бог, вышел он из-под последней струйки святой воды. А птица исчезла.

Донглен поспешил обратно в дом и постучал в дверь.

– Кто там?

– Открой, Аруманис, это я, Донглен.

–

Ох, ох отец, это пришел дух Донглена мучить меня! Донглен еще раз постучал:

– Открой, боги меня исцелили!

Аруманис приотворила дверь и выглянула в щелку.

– О господин, вы не Донглен!

– Да нет, я все-таки Донглен. Хочешь, поиграем опять на варганах?

Они вытащили свои инструменты и заиграли вместе: тоскливо, огненно, нежно, весело. И Аруманис воскликнула:

– Это тот же, кто играл в кухонном домике, это Донглен. Какое счастье!

37. Прорицатель

Жили когда-то в одной деревне два брата. Старшего звали Ньоман, младшего - Ктут. Оба они были бедняки. Маленькие рисовые поля и огороды едва давали им столько, чтобы прокормить семью. Ктут был добродушен, прост и как-то мирился с бедностью, но Ньоман был хитер и все думал и думал, как бы разбогатеть.

У Ктута была корова, такая тощая, что казалась тенью скотины. Хозяин привязывал ее попастись на лужке возле поля.

И вот как-то Ньоман украл корову Ктута и спрятал ее в пещере по ту сторону ущелья. После обеда Ктут прибежал, раскрасневшись, и воскликнул:

– Брат Ньоман, моя корова пропала!

– Твоя корова пропала? Как это вышло?

– Я думаю, ее украли. Я хочу пойти к прорицателю и спросить, где корова!

– Так, может, я смогу тебе помочь?

– А ты умеешь прорицать?

– Еще бы! Пусть твоя жена положит в корзину завертку вареного риса, фунт сырого риса и сто гобангов. Тогда я добьюсь того, что божество снизойдет в меня, и ты спросишь, где твоя корова.

Ктут вернулся в свою хижину и велел жене приготовить корзину с дарами. Его жена была очень недовольна, но все-таки, поворчав, послушалась мужа, и Ктут отнес дары брату. Тот сел с невинным лицом перед корзиной, зажег благовония и забормотал, словно молитву:

Гоби-боби-бобиндрат,

Буду я теперь богат!

Ктут смотрел на него выпучив глаза, он не разбирал, что брат бормочет, но не сомневался, что это заклинания на священном языке - санскрите ('В балийской ритуальной практике употребляются санскритские формулы, однако это сильно испорченный санскрит, значение которого на деле непонятно и самим жрецам).

Внезапно Ньоман стал корчиться, застонал и спросил измененным голосом:

– Зачем ты низвел меня с неба?

Ктут подумал, что в его брата вошел какой-то бог, он преклонился перед ним и ответил почтительно, сложив ладони:

– Я прошу прощения, досточтимое божество, но я хотел бы знать, где моя корова?

– Только и всего?
– спросил Ньоман тем же измененным голосом, будто бы голосом бога.- Твоя корова в пещере по ту сторону ущелья, несколько шагов вниз по течению. Ктут поблагодарил и кончиками пальцев сложенных рук бросил жертвенный цветок брату. Ведь его устами говорил бог! А брат сделал вид, будто лишился чувств, и закатил глаза. Ктут побрызгал его святой водой, чтобы привести в себя. И вот Ньоман как бы пришел в себя и спросил: