Шрифт:
Автор идеи Елизавета Никишина
Иллюстрации Ирины Посыпкиной
Дизайн обложки Анны Анциферовой
Директор по контенту Екатерина Панченко
Ведущий редактор Мария Логинова
Литературные редакторы Виктория Присеко, Елена Клишина, Диана Ибрагимова, Вика Войцек, Анна Калинина
Корректоры Екатерина Назарова,
Компьютерная верстка Александры Коротаевой, Анны Анциферовой
Продюсер аудиокниги Елизавета Никишина
Ксения Власова
Куда ночь, туда и сон
Время хищным зверем бесшумно крадется по спальне, погруженной в ночную тьму. Тишину нарушает лишь кваканье лягушек на болоте. Оно несется из динамиков умной колонки на прикроватной тумбочке и смешивается с мерным дыханием спящей женщины. Ее рука свешивается с кровати. Свет полумесяца, заглянувшего в окно, скользит по коже серебристыми стежками-зацепками. Мерцающая нить крепнет, а затем тянет за собой, и пальцы женщины напрягаются. Во сне она что-то бормочет и переворачивается с боку на бок. Ее дыхание учащается, голова начинает метаться по подушке.
Черный кот запрыгивает на постель ровно в тот миг, когда сон отброшенной простыней слетает с его хозяйки и она распахивает глаза. Слепо глядит перед собой, с губ легким перышком слетает шепот:
– Куда ночь, туда и сон.
Время ощеривает пасть. Лягушки стихают, а по окну пригоршней внезапного дождя растекается вода. В центре каждой жемчужной капли – там, где можно разглядеть свое отражение, – мелькают языки черного пламени. Затаившиеся в углах тени плотоядно тянутся друг к другу. Туман во взгляде женщины медленно рассеивается. Еще мгновение – и будет поздно…
Черный кот выгибает спину, трясется, как в ритуальном танце. Трется о хозяйку, тычется влажным носом ей в ладони. Прикусывает кожу, обрывая серебристые нити. По комнате разносится басовитое требовательное мурлыканье, и темнота вокруг начинает вибрировать. Время замирает, клубок теней распадается. Лоскутки разлетаются по углам и оседают темной пылью.
– Баюн, это ты? – сонно спрашивает женщина. Ее пальцы путаются в густой шерсти на загривке кота. – Черт, приснится же такое!
Она порывается рассказать о своем кошмаре, но обрывки сна ускользают, исчезают из памяти. Разум снова погружается в сладкую дрему.
Баюн урчит, топчется по хозяйке, запуская когти в пижаму, по которой еще скользят полоски лунного света. С каждой минутой спальня все глубже погружается во тьму. Тишина ватным одеялом накрывает комнату. В ее удушающей пустоте раздается тихий довольный смех. Он разлетается во мраке перезвоном серебряных монет и рассыпается эхом слов:
– Спи, моя девочка, спи!
От порыва ветра распахивается
– Василиса, зайдите ко мне.
В обычно спокойном голосе главврача предательски промелькнуло беспокойство. Совсем мимолетно, если не прислушиваться, то и не заметишь. Не оборванная струна, нет, лишь легкая фальшь, но Василисе этого хватило. Чтобы отделаться от горечи дурного предчувствия, она на ходу сделала глоток горячего сладковатого кофе и досадливо цокнула: обожгла язык.
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Василиса молча опустилась на стул. Бейджик, намертво вцепившийся в белый халат, тускло блеснул на солнце, которое вынырнуло из свинцовых туч и тут же снова исчезло. В приоткрытое окно дохнуло запахом сырой земли и теплой, почти летней тоской.
– У вас новая пациентка.
– Я еще не делала утренний обход.
– Знаю. Вот ее личное дело.
Главврач толкнул в ее сторону тоненькую пластиковую папку. Та прошуршала по столу и зависла на самом краю. Племянник Василисы прошлым летом с похожей осторожностью палкой отбросил в сторону змею, встреченную им на пути в лесу. Сообразительный парень, явно пошел не в их родню…
Василиса поставила картонный стаканчик с кофе на стол и потянулась к истории болезни. С первой страницы на нее в упор смотрела молодая девушка, совсем девчонка. На вид не больше шестнадцати, но дата рождения в верхнем правом углу утверждала, что девице (весьма симпатичной) уже двадцать один год.
– Мария Купцова, – прочитала Василиса и поправила очки в роговой оправе. Этот жест ее успокаивал, а в ситуации, когда тебя с утра пораньше вызывает к себе главврач и зачем-то подсовывает карточку нового пациента, хладнокровие не повредит. – Дочь предпринимателя, того самого?
– Да. Как видите, дело щепетильное и требует особого подхода.
Василиса едва не фыркнула. У них каждое дело щепетильное, что неудивительно, если работаешь в сумасшедшем доме. Буквально.
– Что она натворила?
В их элитную частную клинику (с весьма поэтичным названием, никак не намекавшим на проблемы, которые тут решались) попадали лишь те, кто «отличился» буйным нравом, а точнее те, кого родные посчитали опасными не только для общества (бог бы с ним!), но и для себя.
– Новости совсем не смотрите?
К укоризненным ноткам примешалось любопытство, банальное и пошлое, как в неловкой переписке на сайте знакомств. Василиса работала в клинике три года и три месяца, но так и не обзавелась друзьями. О себе ничего не рассказывала, в душу не пускала, держалась ото всех чуть в стороне. Шепотки коллег ползли за ней настойчивыми тараканами: неубиваемыми, какой заразой их ни трави. Вот и главврачу, похоже, стало интересно, как она живет.
– Хватает ужасов и на работе, – лаконично ответила Василиса. – А что?
– Она преследовала Финистова. Певец такой популярный, кумир молодежи. Может, слышали?
Василиса покачала головой и уже внимательнее всмотрелась в лицо на фото. Светлые волосы милыми кудряшками обрамляли лицо-сердечко. Серые глаза смотрели на мир открыто, как будто удивленно. Круглые щечки припорошены золотистой россыпью веснушек. Сразу и не скажешь, что у девчонки проблемы.
Но первое впечатление всегда обманчиво, не так ли?