Сказки Перекрёстка
Шрифт:
Потом мы ели блины, разбирали фолианты — маленькие и огромные, в роскошных расписанных золотом атласных переплетах, и так было чудесно заниматься такими простыми приятными вещами в дружеской компании, что мы, не сговариваясь, простили Королеве ее злую шутку.
В конце этого дня Оля спросила у Вали:
— А ванную ты хотела?
Мы с Валей сначала не поняли, о чем она говорит, а потом осознали жуткие последствия возможной ошибки и переглянулись. Потом все трое молча встали и направились к башням, в которые
— Ничего, — по дороге размышляла я, — можно натаскать воды из колодца, подогреть в кухне или оставить во дворе на день — сама на солнцепеке подогреется — и помыться…
— А мыло где брать? — в тоске спросила Валя. — Как делается мыло?
Этого я не знала. Приходилось пользоваться самодельным, конечно, но уже готовым.
— Первобытство какое-то, — продолжала жаловаться Валя. — И так уже день без зубной пасты, так и запаршиветь недолго… Можешь создать мыло? — с надеждой спросила она у меня, резко остановившись.
— Нет, — ответила я. — творческой энергии нет. Ты сейчас не мечтаешь, а нуждаешься.
Уже во второй башне мы нашли комнату, смутно напоминающую баню: вдоль стен были установлены деревянные полки, а из камней были сложены две круглые емкости размером с большие бочки и низенькая жаровня с решеткой сверху. На полу, рядом с грудой камней, валялись металлические щипцы.
— Это точно баня, — с облегчением сказала я.
— А щипцы зачем? — подозрительно спросила Оля.
— Горячие камни в воду кидать. Это паровая баня.
— Так, — согласилась Валя. — А мыло-то где?!
Под нижней полкой обнаружился деревянный ящичек, в котором покоились, загадочно поблескивая в полумраке, стеклянные флакончики, наполненные цветными желеобразными жидкостями.
— Спасибо, Ваше величество, спасибо! — завопила Валя.
А я подумала, что Золушка умудрилась вырасти неженкой. Меня практика приключений в средневековье и на морях приучила не обращать внимания на такие мелочи. Наверное, с точки зрения Вали, я страшная неряха. Хотя, с другой стороны, купаться в роскоши и обрастать при этом грязью — нелогично.
Вместе мы опробовали баню. Таскать воду из колодца одним ведром пришлось полвечера, и мы устали, благодаря чему смогли оценить древнее изобретение по достоинству. Или, наоборот, недооценить его недостатки… Как бы то ни было, ноющему телу было приятно лежать, окутываясь горячим паром, и беспокойные мысли не лезли в пустую голову.
Потом мы пили морс в зале, с безразличием отмечая наступление ночи…
IV
На следующее утро, после завтрака, Валя призналась Оле:
— Зря я не позволила тебе пригласить Юлю. Вчетвером было бы веселее, и она всегда находит, чем заняться.
— Да, Юлька хорошая, — ответила Оля без всякого огорчения. — Но я побоялась, что она
— Ну да, — с недоброй миной согласилась Валя. — Алька точно была бы здесь лишней.
— Почему? — спросила я, плохо зная Алю.
Валя принялась мыть посуду.
— Она сразу дала бы понять, кто здесь настоящая принцесса, и зачем такие, как мы, ей нужны. Королева красоты, блин!
— Хотя вообще-то, — начала вытирать тарелки и рассуждать при этом Оля, — от Альки в последнее время все прячутся, даже Галя. Так что Юля ее бы не позвала.
— А, ну да, — хихикнула Валя и недоброе выражение исчезло с ее лица. — Она всех достала. И зачем только Юре такая заноза?
— Да разберется когда-нибудь и бросит, — беззаботно предположила Оля.
— Вы о чем? — опять встряла я.
— А! ты же не в курсе последних новостей! — Валя радостно оставила посуду и повернулась ко мне. — Юрка уложил ее в постель!
От удивления у меня сам собой открылся рот. Главный вопрос был: «Зачем?», но задавать его я, понятное дело, не стала. Итак, я впервые в жизни втянулась в бабские сплетни. А что, в этом действительно что-то есть.
— И он об этом рассказал? — осторожно спросила я. Как-то сей факт не вязался с тем впечатлением, которое сложилось у меня о Юре. — Откуда об интимном событии узнала широкая общественность?
Оля с удовольствием рассмеялась:
— Не он! Она!
Дар знания языков оставил меня в ту минуту. Я даже на родном русском не смогла бы сформулировать сколько-нибудь внятную фразу. Девочки мое состояние поняли правильно.
— С ее точки зрения, это круто, — объяснила Валя. — И мы все ее крутизну должны прочувствовать в полной мере, поэтому она каждой из нас рассказывает, как она сопротивлялась, какие слова он ей говорил, какими глазами смотрел и все такое. А так как наша Альбина вниманием к окружающим не отличается, то она моментально забывает, кому рассказывала свою душещипательную историю, а кому нет, и пытается рассказать по второму и третьему разу. Да вообще больше ни о чем говорить не в состоянии. Просто любуется на себя, кретинка! Наверное, думает, что мы только это и обсуждаем, и все зеленые от зависти.
— А про Германа она тебе рассказала? — спросила Оля.
— А то! — воскликнула Валя. — Это же самый драматический момент!
— Что про Германа? — произнес мой голос.
— Это несчастье ухитрилось чуть не скончаться в результате дефлорации, — с мрачной иронией ответила Оля.
— Как будто от потери крови, — подтвердила Валя. — Какой-то крупный сосуд лопнул.
— И Юрка с перепугу, она же вся заумирала сразу, не нашел ничего лучше, чем позвать Германа, который, уж не знаю, что про себя думая, страшную травму обработал, — торжествующим тоном продолжила Оля.