Сказки про Сталина
Шрифт:
*Аляска Ньюс Бродкастинг Корпорейшн
– Взаимно, товарищи. Для меня – это большая честь. Но прежде, чем перейти к обсуждению условий контракта, я хотел бы четко понять один вопрос – затрагивает ли он предстоящие отборочные игры наших сборных?
Пушкаш специально говорил медленно, чтобы атташе «по культуре» успевал переводить почти синхронно. Отозвался «гражданский», полковник ГБ Семичастный.
– Затрагивает только в том аспекте, что до окончания этих матчей, сам факт подписания контракта, если он состоится, следует держать в полной тайне. А лучше – еще дольше. Мы планируем заявить вас только на весеннюю часть чемпионата, заявки в Федерации футбола СССР принимают до тридцать первого января. Будет просто замечательно, если нам удастся сделать в этот день сенсацию. Тогда
– Я буду продолжать играть за сборную Венгрии?
– Конечно. Если на то будет ваше желание.
– Я готов начать обсуждение, товарищи.
Обсуждение начал «военный» глава спортивного отдела телекомпании «Эй Эн Би Си», мистер Колин Уолкер, причем, как показалось Пушкашу, на чистом русском языке.
– Контракт на миллион рублей* за десять лет вас заинтересует?
*дореформенные, но сумма по тем временам все-равно огромная
Долго считать Пушкашу не пришлось, если разложить миллион на месячные зарплаты, то получалось почти в шесть раз больше, чем он получал сейчас.
– Сумма огромная и срок нереальный. Мне уже двадцать шесть, и еще десять лет играть в футбол я вряд ли смогу*.
*футбол тогда был суров, редко кто задерживался на высоком уровне до тридцати. Сам Пушкаш, в нашей истории, играл до шестьдесят седьмого
– Мы это понимаем, поэтому и предлагаем вам подписать контракт не с московским Динамо, а с телекомпанией «Эй Эн Би Си». В Динамо мы передадим вас на время в аренду. Футбол теперь не просто игра, мистер Пушкаш, футбол теперь целая индустрия. Закончив карьеру игрока, вы сможете стать тренером, или, на худой конец, одним из обозревателей на нашем телеканале. Мы с вами заключаем этот контракт не только как с игроком, но и с тем телевизионным персонажем, которого нам еще только предстоит создать. В наших интересах, чтобы вы играли за сборную Венгрии как можно лучше. Нашей компании нужна настоящая Звезда футбола.
– Я согласен, товарищи.
* * *
30 сентября 1953 года. Республика Аляска, Олешев-Сити, бывший Лонгёй
Ответный дружеский визит делегации Советского Союза, сэр Грининг принимал уже в новой столице. Решение о ее размещении в Лонгёе и новое название согласовали прямо в Москве, еще во время того исторического визита и все тем же неизбранным составом Верховного Совета Республики. Против проголосовал только генерал Олешев. Не против места, но против названия. После тех встреч в Москве, Николай Николаевич Олешев демонстративно перестал общаться с Гринингом о личном, и подал рапорт об отставке с должности Главного военного коменданта Канады и полуострова Аляска, но получил категорический отказ. Василевский демонстративно тот рапорт порвал. «Я даже наверх докладывать не буду, знаю, что бесполезно. Да и сам я категорически против. Ты сейчас Стране больше пользы приносишь, чем все эти болтуны дипломаты вместе взятые. Терпи, Коля. Не Москву ведь переименовали, подумаешь, какая-то деревня на краю земли.»
Но это для Василевского она была на краю земли, а для генерала-армии, Николая Олешева, буквально через речку. К тому-же, эта «деревня» почти на целую неделю становилась фактической столицей мира. А в кулуарах, торжественных приемов, церемоний и банкетов, этого, якобы исключительно ритуального визита, решалась без всякого преувеличения судьба мира.
За прошедшие после «Эдмонтонской конференции» два месяца, цепь трагических событий, а также обмен территориями между СССР и Республикой Аляска, совершенно изменили расклад сил в Северной Америке. Сил даже не столько военных, хотя теперь севернее США появилось еще одно американское государство с мощной армией и флотом, а также имеющие за спиной Четырнадцатую Гвардейскую ударную армию русских, сколько сил нравственных, морально этических.
На северной границе США вдруг возникло государство, которым уже гордился каждый американец – от Сан Диего до Бостона и от Сиэтла до Майами. И то, что сэр Эрнест Генри Грининг недавно открыто заявил о вступлении в партию Коммунистов, лишь добавило ему симпатий среди простых американцев. Да
Желание встретиться с русскими в Олешев-Сити изъявили абсолютно все президенты новых американских государств, отказывать русские никому не стали, но сразу поставили условие – все встречи будут как минимум трехсторонними с привлечением делегации Республики Аляска. И хотя в состав Советской делегации больше не входил друг Николай, его дух на встрече незримо присутствовал, и не оставлял президента Аляски своим покровительством. Похоже, сейчас этот «дух» заговорил в генерале Мэтью Риджуэе.
– Ты жопа с глазами, а не президент, мать твою. А Маккормик, гореть ему в Аду на самой горячей сковородке, был жопой с ушами. Одна жопа не слышала, а вторая не видела. Все, что вы натворили, вы натворили сами и не пытайся что-либо переложить с больной головы на здоровую. Ты, именно ты, обрек мою армию на участь мародеров, а избегли мы ее вопреки тебе. Будь моя воля, я бы прямо здесь тебя арестовал, и посадил в ту же Монреальскую клетку, где сидят британские упыри, а после бы вместе с ними вздернул на одной верёвке. Да, мы теперь коммунисты. Сэр Грининг уже, а я надеюсь скоро стать достойным. В чем ты, жопа с глазами, узрел коммунистический заговор? Что вам не дали превратить всю Америку в радиоактивные руины? Ты, идиот, отдавший приказ бомбить Джексонвилл и Норфолк? Ты в чём заговор увидел?
Распалившейся «духом Олешева» Риджуэй встал и, казалось, готов был запустить в голову Макартура тем, что подвернется под руку, но сэр Грининг мягко потянул его за локоть, призывая присесть и не нагнетать обстановку. Дуглас Макартур, «Бешеный Дуг», слушал своего бывшего подчиненного хоть и с каменным лицом, но постепенно наливающимся кровью. Повисшую паузу попытался разрядить директор ЦРУ Аллен Даллес, обратившийся к присутствующему за переговорным столом министру Государственной Безопасности Советского Союза и Республики Аляска, Павлу Анатольевичу Судоплатову.
– Отрицать ваше влияние на ситуацию не конструктивно, господин маршал. Мы с вами оба профессионалы, и вы не можете не понимать, что достаточно наследили в этом деле. Да вы следов и сами не скрываете, судя по действиям «Счастливчика О Лири».
– Не скрываем, мистер Даллес, ибо скрывать нам нечего. Ничего постыдного мы не делали. Естественно, что мы отслеживали ситуацию и реагировали на неё, но уверяю вас, что кроме неуплаты налогов в особо крупных размерах, сегодня уже несуществующему государству, вы моим ребятам ничего инкриминировать не сможете. Кстати, раз уж вы вспомнили про мистера О Лири. Помните ли вы произошедшие в Филадельфии события, от второго мая, сего года? Вижу, что помните. Тех британцев вам «сдал упакованными» именно мистер О Лири и его люди. Они делали вашу работу, но, к сожалению, всем нам не хватило даже совместных усилий. Я вам готов с документами доказать четыре предотвращённых МГБ покушения на вашего президента. Его не уберегли именно вы.
– ЦРУ не занимается охраной Президентов, мистер Судоплатов.
– МГБ тоже, мистер Даллес. Поэтому лично я, лично вас, ни в чём не обвиняю. Надеюсь, что и вы это нам в вину не ставите? Ну и отлично. Мы заинтересованы в развитии сотрудничества Аляски с Соединёнными Штатами Северо-Востока. Настолько заинтересованы, что Четырнадцатая Ударная будет иметь штаб в Монреале, через речку от Олешев-Сити.
Все еще пунцовый «Бешеный Дуг» при этих словах выразительно посмотрел на Аллена Даллеса, но тот только как-то уклончиво пожал в ответ плечами. Снова возникла неловкая для гостей пауза, которую русские равнодушно пережидали, а генерал Риджуэй, казалось, наслаждался каждым ее мгновением. Ни равнодушия, ни торжества не испытывал только сэр Грининг. Ему почему-то было в этой тишине неловко.