Сказки с окраин
Шрифт:
– Что ты себе позволяешь?! – возмутилась Лия, которой не нравился вызывающий тон Хитрикова-младшего. – Мы с ним не знакомы, – соврала она. Денису ни к чему знать правду, это его не касается. – А ты никак ревнуешь?
– Большая честь ревновать к покойнику! – криво усмехнулся молодой человек и осекся, поняв, что сболтнул лишнего.
– Что? – не поняла Лия.
Ничего не ответив, Денис тихо чертыхнувшись, быстро вышел из комнаты…
Утро выдалось пасмурным. Резкие порывы ветра норовили оторвать вывеску
Старое кладбище находилось вдали от городка у самой черты леса. Оно являлось одной из достопримечательностей города. Славилось наличием нескольких довольно древних склепов и красивой архитектурой многих иных захоронений. Да и само благоустройство и ландшафтный дизайн кладбища было красивым.
Лия не спеша бродила по аллеям этого спокойного и тихого места, пока не вышла на центральную площадь. Здесь, в самом центре выложенной мозаикой площади, возвышалась огромная клумба. Вокруг нее полукругом стояли недлинные удобные лавочки. От площади неровными, чуть скошенными лучами в разные стороны разбегались более узкие тропинки, ведущие к древним фамильным склепам.
Если судить по книге истории городка, то вон та дорожка должна привести к склепу Карчекиных-Земниковых.
– Тетенька, а вы меня не проводите? – из задумчивости Лию вывел тоненький, звонкий детский голосок.
Лия обернулась. На нее смотрела…
– Лиза? – вырвалось у Лии.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросила девочка, хлопая длинными коричневыми ресницами. – Вам мама сказала?
– Карчекина-Земникова Елизавета Львовна, – Лия не понимала, что происходит, и как заученный урок тихо шептала полученную из книги информацию. – Но… это невозможно! – девушка схватилась за голову. – Ты же умерла! Умерла в…1809 году!
Лиза молчала. Приветливая, робкая улыбка исчезла с ее миловидного лица. Она смотрела на Лию снизу вверх из-под бровей.
– Уходи отсюда! – громко рявкнул подбегающий к стоявшим Денис. – Слышишь? Пошла вон!
Лиза, испуганно поглядев на подбегавшего Хитрикова, попятилась.
– Ты что? – возмутилась Лия. – Не смей орать и пугать ребенка!
– Это не ребенок! – запыхавшись, проговорил молодой человек. – Это смертельно опасный ребенок! Идем отсюда, Лия!
– Нет. Я обещала ее проводить.
– Лия, пожалуйста…
– Уходите, – негромко прошептала девочка, перебив Хитрикова-младшего. Елизавета с ужасом смотрела на параллельную тропинку. – Уходите немедленно!
– Лия, беги! – рявкнул Денис, толкая ничего не понимающую девушку вперед.
Лия посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд маленькой Лизы. На одной из дорожек сгущалась тьма. Спиральными столбиками она поднималась от земли все выше и выше, втягивая в себя и закручивая опавшие листья и пыль. Эта мгла приближалась. От зловещих спиралей веяло холодом. Они были пропитаны злом и страхом, запахом смерти и жутких страданий. Казалось, из спиралей доносятся крики и стоны многочисленных
– Беги! – вопил Денис, увлекая Лию за собой.
– Господи, что это?! – спрашивала она, оборачиваясь на бегу.
– Не оборачивайся! Беги!
Тут одна из спиралей отсоединилась от остальных. Она выстрелила вперед, словно стрела, ухватив Дениса за ногу. Он упал. Пытаясь высвободиться, он царапал ногтями землю и щебень тропинки. Хитриков извивался, пытаясь подняться, но снова падал. Любые попытки оказывались тщетными!
– Денис! – Лия остановилась, чтобы помочь.
– Беги! – заорал на нее Хитриков. – Не оборачивайся! Беги! И не снимай медальон! Никогда не снимай медальон!
Его слова потонули в густой спиральной тьме.
Лия, не помня себя от страха, бежала не останавливаясь. Она выбежала из ворот кладбища, пробежала по центральной площади, чудом не попав под колеса автомобиля. Пересекла несколько кварталов знакомого района и вбежала в дом Феликса.
– Дядя! – закричала она что было сил. – Дядя, где ты?
– Лия? – Феликс Петрович вышел из своего кабинета. – Девочка моя, что случилось? На тебе лица нет!
Перепуганная и рыдающая Лия сбивчиво рассказала о произошедшем…
Феликс Петрович и Игнат Васильевич стояли позади старого кладбища.
– Это произошло здесь, – проговорил Феликс. – Лия хорошо запомнила и описала это место.
– Пошли.
– Игнат! – Феликс ухватил приятеля за локоть. – Ты же знаешь…
– Я хочу видеть! – сухо и раздельно произнес Хитриков, выдергивая руку.
Она прошли чуть дальше по тропинке. Здесь стали попадаться следы засохшей крови и обрывки ткани. Это была разодранная в клочья одежда Дениса.
Чем дальше продвигались Феликс и Игнат, тем больше становились лужицы крови. Она еще не успела полностью высохнуть. Под кустом сирени, росшей у дороги, они обнаружили грязный, рваный ботинок Хитрикова-младшего. А чуть правее, возле высокой остроконечной чугунной ограды одной из могил, Игнат увидел сына. Вернее то, что от него осталось.
У ограды сидело подобие человеческого тела. Обнаженные кости, переломанные в самых немыслимых местах, белели словно маяки для стервятников. Из тела торчали ошметки разорванных мышц и сухожилий. Часть плоти и остатки одежды оказались разбросаны в радиусе метра от трупа. В черепе остался только один глаз, наполовину вылезший из глазницы. Второй вытек, его доклевывала какая-то черная птиц.
– Нет, – медленно выдохнул Игнат. – Боже мой, нет! – заорал он. – Денис! Сынок! Не-е-е-ет!!!
Игнат Васильевич упал на колени перед телом. Он беспомощно махал руками, ведь обнять сына он не мог. Обнимать было нечего.
– Они ответят за это! – яростно бормотал он. – Они ответят за гибель моего мальчика! Это случилось из-за них!
– Ты ведь знаешь, что это не они сделали, – сказал Феликс Петрович, подходя ближе, стараясь не смотреть на изувеченное тело Дениса. Он положил руку на плечо Игната и сильно его сжал.