Сказки Сиреневого леса
Шрифт:
Загляну в слюдяное окошко. Обои в полоску, сосновый комод, настольная лампа под ореховым абажуром. Обжились масявки!
– Мышата-мышата, отдайте мой сапожок. А я вам молочный зуб.
– Ещё чего, - отвечают.
– Ходи босиком - так полезней!
Бегу по траве. Сосновые палки-шишки-иголки колют ступни. Ничего - к концу лета задубеют! С разбега бросаюсь в озеро.
Подо мной - кубометры воды и чьи-то печальные тени. Это подводные гиганты с далёкой жёлтой планеты. Они ходят по дну и шёпотом говорят друг с другом на языке древних рыб.
Выхожу на берег - яичная скорлупка с тыквенной кашей.
Ещё тёплая.
Лесяне
Жук Пожарник устанавливает на крыше антенну. Он смастерил её из кусочка медной проволоки и яблочного огрызка. По вечерам он будет смотреть крикетные матчи и закаты в далёком Рио. Красная черепица обжигает босые лапки.
– Немедленно надень панаму!
– командует Госпожа Б в пенсне на верёвочке.
Она ловит солнечных зайчиков и фасует их в бумажные кульки.
Госпожа Б отнесёт их в лавочку на углу Песчаной и Осиновой - по пятаку за штуку. На вырученные деньги купит пакетик бисера и отрез китайского шёлка. На сарафан.
На огонёк заглянула Сосновая королева. У неё фиолетовые губы и пальчики в морщинках - накупалась в пруду за Лисьим холмом. Вся мокрая и зубасто хохочет.
Махровое полотенце из бабушкиного сундучка и самоварчик на берёзовых стружках. Малиновый пирог попыхивает, шевелится под песочной корочкой. Отрежу ломоть - оближу с пальцев бордовый сок.
Хорошо с ними, с лесянами. Душевно.
Играем в лото. Тёплый ветер с реки шевелит Пожарнику рожки. Дяденька Сверчок достаёт из футляра вишнёвую скрипочку.
Симфония летнего леса.
Эхо
В старой сосне на Лисьем холме есть маленькая потайная дверца. Она выкрашена зелёной эмалью. Увидеть её можно только в полнолуние, прихватив из дома сиреневые очки в дырочку. Рядом с дверцей висит стеклянный колокольчик. Если дёрнуть за шнурок, раздастся вот такой звук: - Динь-дирилинь!
Перелётные птицы сказали, что за зелёной дверцей живёт сам Эхо. В его мохеровой бороде порхают ночные мотыльки, а в глазах - бескрайнее черничное поле. На
Старый заяц-русак рассказывал, что в полнолуние Эхо играет на саксофоне для малюток летучих мышей. Они надевают разноцветные шляпки и танцуют медленный фокстрот. В Эхо влюблена сама Сосновая королева. Иногда она плачет по нему янтарными слезами.
– Динь-дирилинь!
– дёрну за шнурок.
Отзовётся Эхо:
– Динь-дирилинь!
Эх, шутник ты, Эхо. Затворник.
Карамельный салют
Светлячки макают попы в ведёрко с неоновой краской. Они берут её у маляра, который работает на Лисьем холме.
У него пилотка из лопуха и сиреневый комбинезон с карманами-нашлёпками. В бороде из моха растёт костяника. Тихонько насвистывает маляр под нос что-то волнушко-сыроежковое.
В карманах - лимонное драже и прозрачные карамельки. Маляр раскрашивает радугу. По вечерам он достаёт из большого кармана складное плюшевое ружьё и заряжает его карамельками.
Светлячки съезжают на попах вниз по радуге. Рисуют созвездия - Малая Медведица, Большая, Кассиопея, созвездие Гончих Псов…
Вдыхаю тёплый августовский вечер. Он сделан из светлой грусти, полыни, чёрной смородины и блеска стрекозиных крылышек. Густой, плотный.
Хватай его пригоршнями! Скорей! Закатывай в баночки от корнишонов до зимы!
В небе расцвели золотые шары. Два, четыре, десять, восемьдесят шесть! Неужели светлячки?..
Это карамельный салют.
Бывает
Тётенька Мышь считает, что в мире не бывает трёх вещей: беспросветного мрака, бесконечной тоски и бегемотиков.
– Не бывает в мире бегемотиков!
– говорит тётенька Мышь и хмурится.
– Просто они живут в Африке. И ещё в зоопарке, - объясняю ей.
– Бывают лоси, божьи коровки и кукушки. Филины и сеноставцы. А бегемотиков - нет!
– упорствует тётенька Мышь.