Сказки уличного фонаря
Шрифт:
— Христос Воскресе… Христос Воскресе…
— Христос Воскресе! — воскликнул Серый, еле успев отпрыгнуть от пламени запаленной резины. — У-ух ты! Полыхнуло!
Вот он костер взамен свечей, крики взамен молитв прими, Господи, хоть это по радости Воскресения Твоего и прости нас, грешных за дедов наших, разрушивших святыни.
Огонь, дух видимый объял середину храма, разбрасывая мазки красного по черным стенам. Искры — слова трескучие разлетаются во тьму неверия, освещая красотой Истины. И дым этот черный, как племя сатанинское вьется подле Света Мира, пытаясь застилать его. Ан, нет. Не удасться вовек вратам
— Христос Воскресе! — и Борыська пробасил и перекрестился.
И кто был тут в бликах краснопламенных тоже робко и неумело, глядя на Борыську осенили себя. И кто-то папиросу задымил, на что Серый, увидя запищал:
— Ну-у, блин! Туши быстрее, дя-ятел. В церкви не-е курят!
А тот все же зачибковал, спрятал в карман, гнусавя:
— А костер можно.
— А ко-остер нужно… — не договорил Серый, услышав усиливающийся шум милицейского «козлика».
Стало тихо; даже костер, показалось, и тот уменьшил свой треск и пламенное воздыхание. Только дыму стало гуще и вонючее.
Скрипы тормозов, хлопки дверей, мужские голоса.
Ребята заерзали возле костра, заметались кто куда, да подальше от глосов попятились, уже быстро, почти бегом. А там, насупротив тоже голоса обнаружились. Вот куда — в третью сторону, в четвертую, а там окна выше, подсоба нужна. В темени друг дружку выталкивают вверх у стены в проем, быстро оглядываются и — тикают в ночь.
А в других проемах, где лазить не надо уже высветилась милиция. Несколько человек в форме вбежали, осмотрелись сквозь огонь и, увидя последних ребят кинулись ловить.
А последним оказался Серый.
— Серый, быстрее! — слышал он удаляющийся голос Борыськи и затихающий топот друзей.
Мелькнуло в голове — не успею.
Мгновения — искры от костра — швырк, швырк — вылетели и погасли. Секунда, другая — Серый — куда, метнулся в темень вдоль стены, а темень — мимо бликом огня отошла. Серый прыжками дальше, да здесь кружи у стен, все равно некуда. А погоня, слышит парень, тоже прыжками по камням следом с руганью, с матом. Нот еще темнее — проём, вход, а дальше пороги под ноги встревают. Ну да, на колокольню безколокольную влаз. Еще темнее, больше на ощупь, свет позади остался, а вон еще лунный сверху правда начал просачиваться.
И крики ребят где-то уже за ним.
Серый — прыг, оступился, всем собой на камни распластался. Больно ведь — ах, но вскочил тут же и на полусогнутых ногах, да кое-где руками в помощь, по ступенькам полез. Но на миг остановился дух перевести и послушать сзади — ну да, бежит все еще милиция следом. И, явно уж кричит — стоять!
Стоять — все движение духа русского пыталась остановить власть советская, всех поставить в строй и приказать — вот сюда топать строить вавилонскую коммунистическую башню. А дух не хочет быть на земле, дух в выси невидимой ищет своего Христа, лезет по темени к своему Господу, таща на себе тело человеческое к Воскресению…
Лестница, площадка, перила — всё. Серый задыхаясь быстро осмотрелся — куда еще? Вверх — все, вниз — никак. Тупик!
— Стоять! — тень вылезла следом и стала напротив, блестя какардой на фуражке и пуговицами кителя.
Мелькнуло
Серый за перила схватил обеими руками крепко-крепко и как вспышка внутри, в глазах из далекого детства слова огненные выпорхнули, слова которые бабушка читала, которые и не учил он — закричал в ночь:
— Да в-в-восстанет Бог, и ра-асточатся враги Его, и да-а бегут от ли-ица Его не-не-енавидящие Его!
И сам заметил — уже без заикания голосил:
— Ка-ак рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия!
И увидел, как огонь внизу уже утихавшего костра взметнулся ввысь, как кто бензина цистерну плеснул и, оторвавшись от родного пекла вспорхнул к колокольне резко и, влетев в проем окутал жаром милиционера.
Тот завизжал, вмиг запылал мундир его и он, махая руками и крича, побежал в огне вниз.
Столб огня пронесся по храму, выбежал наружу и остановился. Серый разобрал сверху в свете пламени, как подбежали люди, как начали тушить, как потушили, потому что огонь угас, стало темно и не видно уже. Только крики, ругань еле разборчивая, шум мотора и полоски света от фар уезжавшего «козлика»…
Утром уже, с криками петухов оглашенных в окрестных дворах, как прообраз литургии, которая будет по меркам вечности совсем скоро, к храму прикатило несколько машин — Волги и «козлики». Из них вылезли несколько человек в костюмах и милицейской форме. Обошедши храм, они залезли внутрь, походили там, влезли на колокольню и вышли снова к машинам. Один, похоже самый главный в костюме перекрестился неуклюже и промолвил остальным:
— Вот что, товарищи. Ежели отпишем наверх как было, не поверят, за дурочку сочтут. И снимут, нафиг, за это ЧП. Так что придумаем чего нибудь другое… Водку взяли? Взяли. Ладно, поехали яйца катать…
ПЕРЕЕЗД
Вадик был сегодня с утра в хорошем настроении. А как же — на металлургическом заводе, на который он месяц назад устроился охранником на пропускной пункт, день зарплаты. Первой вадикиной зарплаты. Вожделенная эсэмэска с сообщением мобильного банка, что подчёт за июнь перечислен прилетела утром на телефон. Вот как закончится смена и вечером Вадик собирался в банкомате супермаркета получить свой подчёт за июнь. Бесконечно бы смотреть, как маленькие бумажки с нарисованными архитектурными памятниками вылезают из заветной щели, делая человека с каждым своим появлением всё свободнее. Да, слишком быстро они вылезают — пши-ик! Пшик — и карточка снова пустая и ещё ждать полмесяца до новой мистерии с банкоматом. Святая святых, алтарь этот банкомат для населения. Хитрая власть установила их в магазинах. Денежку получишь и тут же чего-нибудь купишь — психология обывателя.
Вадик думая о предстоящих покупках — надо и жене тортик, деткам мороженое, да и себе пивка взять к телевизору — нажал на кнопку, опустив на улице полосатую трубу шлакбаума и вышел к переезду. Вдалеке с верхнего завода медленно двигался тепловоз. У переезда уже собралась небольшая очередь грузовых автомобилей, в которых Вадика руками и кивками приветствовали.
Вадик тоже бросил жест приветствия рукой всем автомобилям и крикнул:
— Привет труженикам металла! Сегодня зарплата!