Сказки врут!

Шевченко Ирина

Я стояла, прижавшись лбом к оконному стеклу, и ни слова не понимала из того, что он говорил. Какой Крым? Неужели он не понимает?

— Ты еще из-за Аленки злишься? — Я встрепенулась, услышав имя таинственной соперницы. — Не надо, Насть. Забудь. Ну было. Я сам думал, может, серьезно. А потом… Меня по полгода дома не бывает, а она молодая, красивая. Ей же погулять хочется: кабаки, подружки… Все равно не дождалась бы. Вот, думаю, и пусть. Симку выкинул, чтоб не звонила… А

когда приехал… В общем, понял, что все я правильно сделал.

— Сереж…

— Короче, забудь, и все, — отрезал он, властно отрывая меня от подоконника и привлекая к себе. — Это прошлое, Насть. А теперь все по-другому будет. И никуда я больше не поеду. Разве что с тобой, на море.

На море так на море. Я положила голову ему на грудь, вслушиваясь в ровное уверенное биение сердца, и закрыла глаза. Главное, что он сам в это верит: в море, в нас. Только стало вдруг жалко незнакомую девушку Алену, так и не узнавшую, что ее не бросили, а отпустили… почти благородно… До чего же странные создания эти мужчины!

— Не помешаю? — Еще один представитель загадочнейшей половины человечества робко протиснулся в приоткрытую дверь.

— Заходи, Антоха, — по-хозяйски позволил Серый. — Чай с бутербродами будешь?

— Буду, — радостно отозвался светлый.

— Тогда и нам приготовь. А мы пока в комнате посидим, да, Насть?

Что-то изменилось в нем, когда он держал руку над зажженной горелкой, вместе с осознанием силы появилось что-то новое, незнакомое, но мне нравились эти перемены.

— Антош, и про Наташу не забудь, — сказала я растерявшемуся от нашей наглости охотнику.

Ничего, мы еще осиновый кол помним. Пусть искупает.

А мы пока просто побудем вдвоем. Без Сокола. Без Нат. Без разговоров о силе, Ван Дейке и вместилищах. Без чужих душещипательных историй о разбитом счастье и несбывшихся мечтах…

Но стоило закрыть за собой дверь, как в прихожей мерзко задребезжал звонок! Я вздрогнула от неожиданности и тревоги, в последние дни этот звук всегда вызывал тревогу, и Серый ободряюще сжал мою ладонь.

— Не волнуйся, — подмигнул он мне. — Сейчас глянем, кого там черти носят.

— Куда?! — грозно шикнул на Сережку выскочивший из кухни светлый. — Сам посмотрю.

Он прислушался и опасливо прильнул к дверному глазку.

— Кто там? — показалась на пороге своей спальни Натали.

— Баба какая-то, — недоуменно пожал плечами охотник.

— Фе, Антон! — баньши сморщила точеный носик. — Не баба, а женщина.

— Не, — затряс он лысой головой, — баба!

— И чего ей надо? — поинтересовалась я.

— Чего вам… Кто там? — через дверь прокричал светлый.

— Любовь! —

зычно откликнулись с площадки. — Вызывали?

На Антошку напал приступ кашля.

— Любовь Иванна! Из ЖЭКа. Вызывали же?

— Нет… кхе-кхе…

— Открой, грю! — незваная Любовь забарабанила кулаком по двери.

— Открой, — посоветовала лысому Нат, — а то хуже будет.

Он подобрался — на стене позади обозначилась на миг грозная тень — и провернул ключ.

— Ну не прошло и года! — На пороге, потрясая устрашающего вида молотком, стояла дебелая тетка в рабочем комбинезоне. Глянула сверху вниз на Антона и строго вопросила: — Родители дома?

— Конечно. — Натали грациозно выступила вперед. — Чем могу помочь?

— Да чем ты можешь помочь? — свысока фыркнула Любовь. — Это я те помогла. Распишись вот.

Она сунула молоток под мышку и протянула Нат замызганный листочек.

— За что? — полюбопытствовала баньши.

— За выполненную работу, — гордо подбоченилась тетка. — Жаловались, что, когда окно между этажами открывается, у него рама выпадает? Ну вот. Устранили.

— Уже не выпадает?

— Уже не открывается! — взмахнула она молотком. — Распишись, да пойду я. Там еще во втором подъезде стекло разбито.

— Фанеркой замените? — предположила я.

— Умная! — похвалила меня Любовь. — Разбираешься.

— Насть, распишись, раз ты такая умная, — попросила меня Натали, с отвращением глядя на бланк в грязной ручище. — Не будем задерживать… человека.

Кажется, она уже была согласна с Антоном в том, что это не женщина.

— Если вдруг мастер наш с обходом явится, вы ж подтвердите, что я была, — напоследок погрозила нам молотком тетка. — Так и скажите ему: «Любовь к нам приходила».

Мы еще с полминуты тупо смотрели на закрывшуюся за ней дверь, а потом стены затряслись от дружного хохота.

— Слышь, Насть, — толкнул меня в бок Серый. — К нам любовь приходила!

— Какая-то она у вас не слишком чистая и светлая, — ухмыльнулась Нат.

— Зато большая! — заметила я.

— И с молотком, — хихикнул Антошка.

— А что? Любовь такая и должна быть, — заявил Серега авторитетно. — Придет, значит, молотком как зарядит, и враз башню сносит. Настоящая любовь!

Явление Любови (или любви?) задало настроение на все утро. Грустные мысли уступили место беззаботному веселью. Мы шутили, смеялись, сообща соорудили десяток бутербродов и, пользуясь отсутствием Сокола, который не преминул бы высказаться по этому поводу, заварили дешевый чай из пакетиков. Болтали о всякой ерунде…