Сказки врут!

Шевченко Ирина

— Фантазер чертов! — сердито бросила Натали. Она развернулась и обиженно покинула комнату, но ругаться при этом не перестала. — Снова на кухне курил? Всю квартиру прокоптил! Двери закрыть тоже нельзя было? Тоже часть плана? И пепельницы в этом доме нет? Вы только посмотрите, что он здесь устроил!

Во фрау Эбель внезапно проснулась хозяйка-чистоплюйка, и она, словно безалаберного мужа, распекала Сокола за устроенный им бардак. Это настолько не вязалось с привычным образом Нат, что и Антон и Серый не сдержались,

чтобы не помчаться посмотреть, что же такое устроил на кухне темный, чтобы спровоцировать столь волшебное превращение.

Впрочем, Сергей через минуту вернулся. Плотно прикрыл за собой дверь.

— Настя… — Он запнулся.

— Да?

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Еще один. Как же вы все мне дороги!

— Что я должна тебе сказать? — вздохнула я устало.

— Все. — Он крепко сжал мое запястье, притянул к себе. Близко-близко. Глаза-угольки горели обидой и злостью… Но колючий лед обжигал сильнее, и ничего — пережила.

— Сереж, тебе загадок в жизни не хватает? Скажи прямо, в чем дело. И отпусти руку. Больно.

— Извини.

Он смущенно отступил от меня, зато решившему укрыться в спальне от гнева Нат Соколу перепало по полной программе.

— Задолбал уже тут шастать! Могу я хоть пять минут поговорить со своей девушкой наедине?!

Он с силой толкнул дверь, но колдун придержал ее ногой, невозмутимо прошел в комнату и взял со стола ноутбук.

— Общайтесь. Больше не побеспокою.

— Что у тебя с ним? — сквозь зубы выцедил Серый, вперившись в закрывшуюся за темным дверь.

— В каком смысле?

— В любом. Насть, я идиот, по-твоему? То вы уходите куда-то вместе, то чаек на кухне попиваете. Сейчас мы все вырубились, а он сидел там, типа один, время воздействия засекал… Только на столе почему-то две чашки, а у тебя одежда и волосы провоняли табачным дымом.

Элементарно, Ватсон!

— Сереж, это же не ревность? — не то спросила, не то сказала я.

— Не знаю… Нет. Запутался я, Настюха. Совсем. Не знаю, чему верить, кому верить. Думал, хоть тебе можно, а выходит…

Итак, главный вопрос на повестке дня: обоюдное доверие в нашем маленьком, но очень странном коллективе.

— Ничего не выходит, Серый. — Я обняла парня, спрятав лицо у него на груди. — Да, я не спала. Но тебе не стоит из-за этого волноваться. Сокол совмещает полезное с полезным. Решает твой вопрос, а попутно меня… хм… лечит. Его мама попросила. Хочет, чтобы я поверила в свои силы, стала настоящей ведьмой. Потому и чаи-разговоры, рецептики из тетрадки…

«В каждом из нас от природы заложен детектор лжи», — вспомнила я слова Сокола. У одних он сбоит, у других — точен, как швейцарский хронометр. Необученный, но все-таки телепат Сережка с первых слов почувствовал бы обман. И я сказала ему правду. Правду и ничего, кроме правды.

Просто

это была не совсем та правда.

— Господи, какой же я дурак, — выдохнул он с облегчением. Прижал меня к себе, уткнулся носом в макушку. — Прости, пожалуйста.

И ты меня…

— Не извиняйся, — сказала я вслух. — Я понимаю. Но это все временно. Еще неделя, и все закончится. И поедем мы с тобой на море.

Все будет хорошо. Иначе и быть не может. Ведь от судьбы, говорят, не уйдешь, а я свою судьбу знаю давным-давно. Пускай сама уже не верю в то, что хочу себе такой судьбы…

Зеркало большое да зеркало поменьше, свечи по обе стороны, и колышущаяся тень в конце длинного коридора…

— Дядька какой-то…

— Глупышка ты моя. Ты ж не завтра под венец собралась? А к тому времени будет уже дядька. Ты лучше гляди да запоминай. Какой он?

— Красивый. Большой такой… Высокий. Волосы темные… Сережка мой!

— Ты в глаза ему, доча, посмотри.

— Черные у него глаза, как уголечки!

— Хорошо смотри, Настюша, все примечай…

Утром к нам приходила Любовь, днем мы со спорным успехом выясняли отношения. Вечер, к счастью, прошел без сюрпризов, спокойно и почти по-семейному. Натали с Антоном сходили в магазин, но, вопреки опасениям, вернулись не с йогуртами, а с сумкой картошки и курицей, которую Нат споро разделала, отбила скалкой, залила смесью меда, вина и соевого соуса и отправила в духовку.

— Надоели ваши полуфабрикаты!

Оказывается, может, если хочет.

С гарниром она, правда, возиться не захотела. Заявила, что чистить картошку — исключительно мужская обязанность. Сокол сразу же слинял на балкон, а Сережка заперся в ванной.

Антон был пойман уже в дверях.

— Куда? — грозно выкрикнула баньши. — Даже не думай!

— Я… это…

— Антошка, Антошка, пожарь-ка нам картошку, — негромко пропела Нат, и стены угрожающе завибрировали.

Деваться светлому было некуда, и пока мы с Натали нарезали овощи на салат, охотник и его тень пыхтели над картофелем. Тени было трудней — попробуй-ка срезать кожуру длиннющим мечом!

Но ужин удался на славу.

— Наташ, как ты смотришь, чтобы перебраться ко мне в комнату? — небрежно обронил за столом Сокол.

Нат закашлялась от неожиданности.

— Ты меня пугаешь, — призналась она, отхлебнув воды из заботливо поданного темным стакана. — Сначала розы, теперь странные предложения. Не боишься, что Франц узнает?