Сказки врут!
Шрифт:
Выгуливавшая таксу женщина неспешно приблизилась к Сережке, положила ладонь на шею. Отрицательно покачала головой, глядя на спешащего к ней очкарика. Но тот решил удостовериться сам и досадливо сплюнул, брезгливо тряхнув рукой, на которую попало несколько алых капель.
— Вы врач? — подбежал к нему молоденький милиционер, тот самый, который поднимался к нам в квартиру. — Здесь есть врач?
До сегодняшнего дня я была уверена, что так кричат только в кино. В глупом кино с погонями и выстрелами…
— Здесь
Господи… Что же ты наделал, Сокол? Пусть тебе плевать было на Серого, на меня… Но как ты сам будешь жить после этого? Снова…
Темного усадили в машину. Натали о чем-то спорила с блюстителями порядка, но в конце концов ей разрешили поехать с ним. Хлопнула дверца, и «бобик» медленно выехал со двора. Мигалки на крыше у них не было…
Потом примчалась «скорая». Быстро, не так, как за папой, всего минут через пять или десять, но все равно поздно. Сережку переложили на носилки, накрыли простыней… Я все это время сидела на земле, не решаясь приблизиться к нему, но когда тело уже собирались погрузить в машину, опомнилась, вскочила на ноги и рванулась вперед.
— Вы вместе? — спросил молодой светловолосый доктор в аккуратной белой шапочке. — Поедете с нами.
Что-то было неправильное в этом предложении, совсем не те слова, не те интонации… Не так, как в кино.
В кино Сережку уже очертили бы мелом, натянули бы ярко-желтые ленты вокруг, и строгие милиционеры отгоняли бы от места преступления праздных зевак. Тут же из людей в форме остался лишь один щупленький парнишка. Он без слов наблюдал за действиями медиков, а затем подхватил с дорожки сумку Серого и забросил в «скорую». Забрался следом, присел рядом со мной и скомандовал:
— Трогаем!
Чтобы не смотреть по сторонам, ни на симпатичного доктора и здоровяка-медбрата, ни на милиционера, ни на накрытое белой тканью тело, я тупо пялилась на свои руки. Разглядывала облупившийся лак на ногтях, чистую кожу на запястье, на котором колдун наставил вчера синяков, а потом сам же и вылечил… Сегодня тоже сможешь все исправить, Сокол?
— Нормально уже отъехали, — сказал спустя несколько минут медбрат.
— Точно, — согласился доктор и вдруг толкнул лежавший на носилках труп. — Подъем, покойничек!
Простыня зашевелилась, и я зажмурилась, а когда открыла глаза, Сережка уже сидел на полу передо мной, грел в ладонях ставшие вмиг ледяными пальцы и виновато улыбался разбитыми губами…
— Насть. Настюха, ты только не нервничай.
Две темные дырки на рубашке и огромное красное пятно…
— Мать вашу! — выругался «доктор», подхватив меня за миг до того, как я должна была оказаться на полу рядом с Серым, воскресшим в очередной раз. — Вы ей не сказали? Охренели совсем! Ромка! Ромка, нашатырь
— Не надо… — выдавила я, боязливо касаясь теплой небритой щеки. — Точно, что охренели…
— Я же говорил, что план идиотский.
— Нормальный план, — обиделся «доктор». — Кто бы вам еще за пару часов такой сценарий расписал?
Он стащил с головы накрахмаленную шапочку, пригладил светло-русые волосы и скромно представился:
— Влад. Режиссер, сценарист и постановщик трюков. А это Ромка, — кивнул он на «медбрата», — гример. И Женька.
— Пиротехник, — отрекомендовался «милиционер». Заметил испуг в моем взгляде и поспешил успокоить: — Взрывать мы сегодня ничего не будем. Разве что в самом крайнем случае.
— Влад, — повторила я, продолжая растерянно гладить колючую щеку. — Антон сказал, Влад с бандой приедет…
— А мы что? — усмехнулся режиссер. — Мы банда! Работы все равно пока нет, реквизит всегда при нас, фантазия работает. Транспортом и гардеробом уже тут разжились. Мне Сокол когда сказал, что его, — он указал на Сережку, — из дома живым не выпустят, я сразу предложил… Блин! — Брат кусачей девушки Ксюши хлопнул себя ладонью по лбу. — Сокол!
Он достал из кармана мобильный и быстро набрал номер.
— Да. Нормально. Ушли… Ведут, в курсе. Но это временно. Вы как? Угу…
Оборотень прикрыл телефон ладонью, оглядел нас с Сережкой и абсолютно серьезно поинтересовался:
— Кто из вас Ася?
Я с полминуты смотрела на протянутый мобильник, прежде чем поняла, чего от меня хотят, и осторожно прижала трубку к уху… Убила бы гада! Был бы сейчас здесь, убила бы!
— Да?
Тишина, а затем почти безразличное:
— Как ты?
— Жива.
— На Сергея не злись, он хотел тебе рассказать, но тогда могло не получиться.
— Почему?
На Сергея не злись… А больше там никого не было, да?
— Потому что ты совершенно не умеешь врать. Да и Наташка тоже. К тому же я не знал всех способностей нашей охраны. Если бы там был телепат или хотя бы эмпат, вас вмиг раскусили бы, а я был занят тем, что прикрывал Сергея: нужно было замедлить сердцебиение, чтобы они поверили в то, что он действительно мертв…
Серый стащил рубашку, отлепил от груди какую-то плоскую подушку с проводками и металлическими впайками, всю залитую красной краской, с выжженными в центре черными дырками. Видимо, Сокол вчера притащил. С утра набил старыми газетами сумку, чтобы она не выглядела пустой… В одной из газет заметил интересную статейку и дочитывал потом за завтраком. Встречу с Владом пришлось перенести, но к вечеру он все же выбрался, сел в такси… Как ему удалось уйти от хвоста? Да никак, скорее всего. Просто сел в машину, выбросил газеты, перемигнулся через зеркало с водителем-оборотнем, а на сиденье уже ожидал приготовленный киношниками реквизит…