Сказки Зеркал
Шрифт:
Нет, о возвращении домой не могло быть и речи.
«Кто я теперь? – горевал капитан. – Всего лишь государственный преступник. Битая карта – и ничего больше».
А в это время неподалёку, у самой вершины могучего древнего дуба, совещались в домике старого Папье беглые арестанты.
– Стражник Дудка уже добрался до своих. Мой помощник Тенио сегодня был в городе, там читали указ правителя: приказано найти капитана Тузпика и немедленно доставить во дворец. И вас, и меня, разумеется, тоже ищут, – вздохнул Мастер Масок, – стражники
Растрёпа и Страшик переглянулись.
– Как, наше зеркало? – удивился Страшик. – Как они о нём узнали? И зачем оно им?
– Зачем-зачем? Да затем, что нам всем нужно поскорее бежать отсюда! – подскочила Растрёпа. – Мастер Папье, дайте нам маски, самые-самые уродские – и вперёд! Вы все можете бежать с нами: трактирный Бубырь и его Отта ведь сбежали за границу, значит – и у нас получится.
– Нет, я не могу бежать, – покачал головой старый Папье. – Куда, зачем? Спасать свою жизнь? Но я уже старик, девочка… И я не могу оставить в беде своих родных, своих друзей, свою родину. Здесь я нужен.
– Но вас же схватят, казнят! – воскликнул Страшик. – Стражник Дудка наверняка всем разболтал об этом тайном лагере.
– Во-первых, дорогу сюда найти очень трудно, да и вряд ли он её запомнил. Кругом сплошной лес, а для непривычного глаза одно дерево в лесу не отличается от другого. А, во-вторых… во-вторых, от себя никуда не убежишь, не убежишь от своей совести, – Мастер Масок грустно посмотрел на своих юных собеседников. – Раньше наша страна была лишь прибежищем несчастных людей, отвергнутых жестоким миром и нашедших здесь спасительный приют. Но страдания этих отверженных переродились в истинную красоту: их дети родились иными, совершенными! Но теперь и они обречены жить в страхе, как когда-то жили их родители. Видите, как всё перевернулось: теперь уже большинство людей в этой стране прячет лица под уродливыми масками.
Старый Папье тяжело вздохнул.
– А ведь каждый человек имеет право быть таким, каким он появился на свет, – продолжил мастер, – даже если он чем-то отличается от других, даже если это кому-то не нравится. Каждый имеет право быть самим собой. Мы должны сбросить маски, мы должны отстоять нашу свободу – свободу жить с открытыми лицами! И значит – нам предстоит борьба. Пусть же мои маски помогают тем, кто зреет для этой борьбы, кто пока ещё слаб: я остаюсь с ними. Вы же, друзья мои, торопитесь: всё приготовлено для побега, и этой ночью мой помощник Тенио тайно проводит вас до границы.
– А капитан Тузпик? Что будет с ним? – спросил Страшик.
Мастер Масок задумался.
– От него надо избавиться, – решительно заявила Растрёпа, – а то он сбежит при первом удобном случае, как сбежал подлый Дудка, и на всех тут донесёт. Лучше избавиться сразу!
– Как это – избавиться? – опешил Страшик. – Казнить его, что ли?
Растрёпа нахмурилась и пробурчала:
– Эх, если бы не ты, недотёпа, была бы сейчас со мной моя волшебная палочка! Уж я б его быстренько превратила в жучка или паучка какого-нибудь. Был бравый капитанчик – стал рыжий тараканчик.
– Нет, лучше его отпустить, – настаивал Страшик, –
– Да его с таким лицом живо схватят как уродыша, и он всё разболтает, всех предаст! – не соглашалась фея.
В их спор вмешался мастер Папье.
– Страшик прав: мы отпустим капитана. И маску ему подходящую выдадим, у нас их много. Придётся и ему теперь скрываться от стражников. Это будет для него справедливым наказанием: пусть на своей шкуре испытает, каково это – отличаться от большинства в Особенной стране, каково быть добычей в чьей-то безжалостной охоте. А доносить на самого себя он не станет, побоится. Так что, друзья, собирайтесь в дорогу: вечереет, пора.
Юные путешественники вернулись в отведённые им гостевые домики.
Страшик огляделся: собственно говоря, собирать в дорогу ему было нечего. Он сел на соломенный тюфяк, служивший постелью, достал из дорожной сумки волшебное зеркало и задумчиво провёл рукой по его гладкой поверхности. В дверь заглянула Растрёпа.
– Эй, ты чего расселся? Нашёл время на себя пялиться! Всё равно тебе от волшебного зеркала никакой пользы нет: как ты был Страшиком, так Страшиком и остался.
Действительно, сам Страшик ничуточки не изменился: на него Зеркало Красоты почему-то не действовало.
– Сапожник без сапог, – хихикнула Растрёпа, решительно отбирая зеркало. – Торопись, нам в дорогу пора
Страшик поднял голову и внимательно посмотрел на свою спутницу.
– Знаешь, Растрёпа, я решил остаться.
– Как это? – встрепенулась фея. – Здрасте-пожалуйста! Снизу Тенио уже свистит, поторапливает.
– Помнишь, что нам сказал старик? Нельзя предать тех, кто в тебе нуждается. Не можем мы бежать отсюда, как жалкие трусы. Смотри, вот зеркало, оно же настоящее, волшебное! Я не знаю – как, но оно может и должно помочь мастеру Папье и всем здешним жителям.
С тяжёлым вздохом Растрёпа уселась рядом со Страшиком.
Немножко подумав, она заявила:
– А я знаю, как это зеркало может помочь – надо показать его Самому Мордарию. Или – показать Мордария волшебному зеркалу. Короче, если здешний правитель посмотрит в это зеркало, он перестанет быть страхолюдиной, и тогда вся его глупая власть мигом рухнет, тогда и остальным быть уродышами вовсе не обязательно.
– Растрёпа, ты гений! – Страшик подпрыгнул и в порыве радости крепко обнял сообразительную фею.
Растрёпа никак не ожидала такого бурного проявления чувств: она отодвинулась от Страшика и смущённо засопела.
– Нам нужно срочно попасть во дворец к Мордарию! – возбуждённо тараторил Страшик, то вскакивая, то вновь садясь. – Вот только как?
Растрёпа пожала плечами.
– Как-как? Да запросто. Стоит тебе только высунуть нос из этого леса – мигом попадёшь во дворец, не сомневайся. Никакого приглашения не потребуется: стражнички с почётом проводят!
– Это опасно, – возразил Страшик, – ведь нас могут опять запихнуть в тюрьму, на исправление. Как оттуда выберешься? Ещё и зеркало отберут. Нет, рисковать нам нельзя, надо действовать наверняка.