Сказочка дедушки Абдулы
Шрифт:
Но я слишком увлекся описанием похода Эвана по городу, Давид. И поэтому предлагаю на пару минут оставить его, чтобы подняться на околоземную орбиту, и посмотреть на Америку сверху вниз. Но не бескрайние поля Аризоны и не великие горы Аляски привлекают мой взгляд. Я хотел бы посмотреть на людей. На простых обывателей, которые в тихое, и немного тревожное рождественское утро решили присесть на диван перед телевизором, чтобы посмотреть несколько праздничных программ. Кто-то из них ждет рождественский выпуск любимого сериала, кто-то праздничное ток-шоу с приглашенными звездами Голливуда. И все для того, чтобы убедиться что они живут не в самое плохое время, и не в самой плохой стране. Чтобы им вновь сказали очередную банальность, типа: "Все идет хорошо, и Санта уже вылетел с северного полюса с мешком подарков". Они еще вчера закончили покупать продукты для праздничного ужина, а подарки скоро лягут в разноцветные носки, висящие над камином. И этот день
Но вдруг, праздничное шоу прекращается и по всем каналам, разными словами, но передающими одну суть нации объявляют:
— Мы прерываем шоу для шокирующего репортажа. Сегодня в Нью-Йорке творятся страшные вещи. Разрушен один из старейших католических соборов…
И чело миллионов американцев слегка покрывается морщинами. Пока они чувствуют только легкое беспокойство. "Ну что же, разрушили храм. Наверное, опять теракт" — говорят они себе. Но еще не все потеряно, ведь сегодня рождество, а значит еще можно все исправить. Ну или по крайней мере выпить вечером один раз не чокаясь и в полной тишине, а потом продолжить праздновать. Ведь по всему миру только от автомобильных катастроф каждую секунду умирает человек и по этому поводу никто траур не устраивает. А голос с экрана продолжает рассказывать и вот наконец:
— У нас появилась возможность увидеть прямое включение с места происшествия. Гарри.
— Спасибо Дженн. Да, не очень счастливо началось рождество в этом году. Мы как раз подлетаем к месту крушения храма. Пока непонятно из-за чего он упал, но уже видно, что разрушения необратимые. Но вот подъезжает первая пожарная машина…
Картинка пока не четкая, и детали непонятны, но почему-то лоб у миллионов телезрителей прорезает очередная морщинка, а по спине бежит первая пока еще как будто робкая капелька пота. За это утро у многих такие капли превратятся в самые настоящие струи. Первый шок возникает через несколько минут, когда почти голый мужчина с черными волосами поднимает пожарную машину и бросает ее в полицейских. И этот шок все крепчает и крепчает с каждой минутой. С каждой последующей смертью он забирает с собой рождественское настроение, и отгоняет чувство безопасности. В загадочного мужчину стреляют, пытаются избить, но ничего не может ему повредить. А когда перед объективом телекамеры пролетает запущенный Эваном вопящий от ужаса полицейский, многие начинают думать что это какая-то шутка. Ведь так не бывает. Это, наверное, что-то вроде "войны миров" Уэллса. Ну не может человек кидаться машинами как жонглер в цирке кеглями. Ну не может он поднять целый танк. Но есть и такие кто видя эти зверства испытывает какое-то странное возбуждение. Да что далеко ходить, возьмем хотя бы одного советского эмигранта, который сейчас смотрит телевизор в Чикаго. Зовут его Миша, и он не так давно утопил собственную жену, но смог скрыть это от правосудия. Увидев как Эван бросает первый танк, он только подскакивает в грязном старом кресле и воскликнув: "А что же вы хотите — сорок тонн" — ржет над только ему понятной шуткой.
И подобных ему немало по всей территории Америки. Такие уже давно слышали беззвучный зов нового антихриста. И такие заходятся в диком зверином смехе переходящем в хриплый кашель. Эти звери, только прикидывающиеся людьми, чтобы общество не избавилось от них, посадив в клетку, ликуют. Они в первый раз увидели вожака — их повелителя. Ликуют: маньяки, убийцы, насильники, воры, педофилы, и прочее, и прочее…. Ликует и Эмет, который голый сидит в гостиничном номере и онанирует при виде того как его хозяин убивает своих врагов.
Но большинство людей наблюдающие за происходящим в Нью-Йорке не ликуют. Они все впали в какой-то непонятный им самим ступор. Они видят и не верят собственным глазам. Они слышат и не верят собственным ушам. Им очень хочется, чтобы какой-нибудь высокопоставленный чиновник выступил и сказал что вскоре страшный человек, бушующий в Нью-Йорке, будет убит. Или сейчас на экране покажется кто-то типа Джима Керри и скажет всем, что это всего лишь шутка, и страшный Гринч крадущий у них рождество простой актер. Но проходит час, и ничего подобного не происходит. Эван убивает, и под конец сбивает вертолет. Опять картинка из студии, где сбитая с толку ведущая в первый раз в жизни не может ничего сказать. Она сама в шоке. На ее вспотевшем лице с подтеками косметики написан страх.
Вскоре она собирается с мыслями начинает нести какую-то чушь. Ее никто не слушает. Потом в разных студиях
И первый кто сказал об этом миру был вовсе не священник, или репортер. Первым это сказал сам страшный человек из пророчества. Эван вломился в пустую студию и подошел к пустому месту ведущего. Никто не удосужился выключить камеры, так что прямой эфир до сих пор идет. Но в здании больше никого нет. Репортеры и работники одного из центральных каналов первыми поняли куда идет антихрист. Но ни у кого не хватило мужества, чтобы остаться в студии и взять у него интервью. И только один из директоров канала, который в прошлом месяце до смерти избил в подворотне пьяного бомжа, сообразил, что Эван все равно дойдет. Так зачем же выключать камеры? Пусть первое обращение антихриста прозвучит по его каналу!
Эван подходит к креслу ведущего и садится в него. Он по-прежнему голый, но чистый и волосы его мокрые — по пути сюда он на минутку заглянул в туалет и, вырвав водопроводную трубу, направил на себя ледяную струю воды. Сейчас вся страна, а может быть даже весь мир видит что Эван страшно возбужден. Все-таки в первый раз на ТВ! И теперь тысячи сексуальных маньяков наблюдают в первую очередь не за ухмыляющимся лицом антихриста, а за его слегка покачивающимся эрегированным членом. Эван смотрит куда-то вбок — там стоит работающий телевизор, где показывают то, что идет в прямом эфире. И вот он поворачивается к камере, и…
— Здравствуйте люди. — говорит Эван миру. — Меня зовут Эван, и я антихрист.
Эван закрывает глаза. Он чувствует произнесенный миллионами ртов: "Ох!". Сейчас весь мир начинает биться в истерике и страхе. Но есть там и другие крики. Это крики радости тысяч сэтанистов, убийц и маньяков, которые наконец дождались.
— Я пришел чтобы убить вас люди. — продолжает Эван. — И не важно какой вы расы и веры — вы все умрете. Большие и малые, бедные и богатые, праведные и неправедные. Я пришел, чтобы убить всех. Но вот как раз к последним я хочу обратиться отдельно. Слушайте меня дети мои, к вам обращается ваш властелин. Вы знаете, кому сейчас идет мое послание. Вы несколько последних месяцев слышали мой зов, и зло росло в вас. Вы дети тьмы, теперь я говорю вам — придите ко мне. Придите, чтобы повеселиться напоследок. Все равно умрут все, так не лучше ли умереть, убивая, насилуя, грабя… Короче, всем кто хочет повеселиться я предлагаю вступить в мои ряды. И поверьте мне, вы не пожалеете. Сегодня здесь в Нью-Йорке я буду ждать вас в городской ратуше. Я очень скоро займу ее, и двинусь на Вашингтон. И он падет от моей руки. Присоединяйтесь, если хотите весело провести время с антихристом, и прожить чуть дольше, чем все остальные. Присоединяйтесь дети мои, я жду.
Эван встает и идет к камере, а потом поднимает ее и, наставив объектив на лицо, показывает себя крупным планом.
— Присоединяйтесь или умрите. — говорит Эван и картинка с экрана пропадает. Антихрист раздавил камеру как пивную банку.
Ну что же Давид, окинем мир еще одним взглядом, прежде чем посмотреть, что делает наш злодей. Поверь мне, это не займет много времени и много слов. Какие чувства испытывал сейчас каждый американец и тысячи других людей по всему миру? Страх. Паника. Ужас. Сумасшествие. Радость. Безумие. Ликование. Безразличие. Чувств было столько же, сколько и самих людей. И только трое видя на экране Эвана, и его послание сидели в крайнем удивлении. И все трое были из России. Одна сидевшая над давно заброшенными конспектами страшно возбудилась, видя голое тело, являвшееся ей во снах каждую ночь. Другой с холодным взглядом голубых глаз встал и пошел к телефону, чтобы позвонить в аэропорт. И третий сидел и не верил своим глазам, понимая, что послание, полученное им в наполненном светом пространстве оказалось правдой.
Но вернемся к Эвану. Он продолжил свое страшное шествие по одному из самых прекрасных мегаполисов мира. Вот только в наступающих сумерках город больше не выглядел как огромный муравейник. Над ним летали самолеты и сбрасывали бомбы. По нему ездили танки и, не прекращаясь, стреляли автоматы. И все был бесполезно. Антихрист пусть медленно, но подходил к ратуше. Это величественное здание уже давно опустело, и когда Эван сбив очередной самолет, запустив в него машиной, вошел внутрь, его шаги отдавались гулким эхом в пустых залах. Он пошел наверх, и уже скоро сел в кресло мэра города Нью-Йорк. Он все же оделся, заглянув в какой-то магазин по пути, и стал ждать. Ждать оставалось недолго. Спустя несколько часов в здание ратуши вошел первый человек. Он испуганно озирался по сторонам, но все равно шел на зов. В руках у него было охотничье ружье, которое уже унесло сегодня несколько жизней. Это был первый солдат армии антихриста. Он воровато смотрел по сторонам, как будто принюхиваясь и прислушиваясь к чему-то. И то ли звук, то ли запах вел его наверх. Он все так же медленно и осторожно шел наверх к своему хозяину. Он был возбужден, напуган, и в то же время дико возжелал встречи с Эваном.