Сказочка дедушки Абдулы

Блинников Павел

— Ну что там? — спросил Вова.

— Все то же. — безразлично ответила Валя. — Вов, прошлой ночью… я не знаю, что на меня нашло…

— Ничего, мне даже понравилось.

На этом их разговор окончился.

Хотя в Америке сейчас люди прятались в подвалах, а другие наоборот из них выползали, работу еще никто не отменял. Вова пошел в балаган, и с ужасом посмотрел на первый. Всего у него было три теплицы, и каждая встречала его утром запотевшей пленкой. На улице стоял легкий мороз, и отопление работало на всю… вернее должно было работать. Но сегодня пленка была прозрачна. Он влетел в балаган, и понял, что вчера забыл включить отопление. Все огурцы погибли за одну ночь. Вову обуяла ярость. Он схватил стоявшую в углу тяпку и стал бешено разносить повисшие стебли в

зеленую кашу. Он крушил их с таким остервенением, что скоро вспотел от натуги, но это было только начало. Расправившись с бахчей, он стал рвать пленку и громко материться. Вся подготовительная работа пошла коту под хвост! Два месяца!

Он наверняка пошел бы в другой балаган и стал бы бушевать и там, если бы из дома не выбежала Валя. Она влетела в балаган, и увидела мужа совершенно растрепанного, с безумным взглядом и взъерошенными волосами, крушащего последнюю из стенок теплицы.

— Милый. — сказала она, и тут же отскочила когда муж — ее собственный муж — замахнулся на нее.

— Господи. — сказал Вова осознав что только что чуть не сделать. А потом он кинул тяпку и осел на землю. По его щекам потекли слезы.

Валя слегка отошла от шока, и подбежав к мужу заключила его в объятия. Она тоже заплакала, когда прислушалась как ее муж, который всю жизнь казался таким надежным, таким взрослым, плачет и тихим писклявым голосом повторяет:

— Я не могу, Господи я не могу. Почему я почему…

И тогда она поняла. Поняла что это конец. Теперь она знала, о чем говорила ей баба Тоня, и знала какую жертву надо принести.

— Ты должен уйти. — сказала она тихим замогильным голосом.

— Что? Куда?

— На запад.

— Ты что же думаешь…

— Сейчас! Если ты не уйдешь сейчас, то не уйдешь никогда.

— Но я не хочу… Я не могу бросить тебя и сына…

— Для того чтобы нас бросить ты должен сначала нас найти. Уходи, иначе клянусь — я разведусь с тобой уже завтра.

— Что?

— Мне не нужен трусливый муж, а моему сыну не нужен трусливый отец. Нам нужен герой. И попробуй доказать что ты это он. Иди!

Владимир смотрел на свою жену с ужасом. Неужели эта та самая женщина, на которой он женился? Нет, это не могла быть она. Та была другая, совсем другая… И он как пьяный встал и пошел к выходу. Он вышел из огорода и пошел в дом. Прямо возле порога стоял его маленький сын, и на какое-то мгновенье его красивые зеленые глаза вспыхнули нестерпимо желтым светом. Владимир отшатнулся от него. Он схватил свою куртку и выбежал из дома. Он проскочил собственные ворота и побежал — по его щекам текли горькие слезы. А в балагане его бывшая жена с великим удивлением осматривала внезапно открывшиеся раны на собственных запястьях. Из них текли две тонкие струйки крови. И она удивилась бы еще больше, если бы увидела что по щекам у нее текут красные слезы.

Вова бежал. Он не знал куда и зачем — в голове стучала кровь и звучали какие-то голоса. Одни говорили, чтобы он присоединился к кому-то, другие требовали отправляться на запад. Он прислушался ко вторым, и пошел к автомастерской. Вчера он отдал туда свою машину, скоро предстоял техосмотр, и надо было все проверить. Но когда он пришел, то обнаружил только открытые двери ворот и свою машину с вытащенным из капота двигателем. Значит надо выбираться отсюда иначе. Он понял, что ему надо уходить из Багаевки. Он не знал почему знал только что надо. И причем быстро. Сегодня, сейчас. А иначе он не сможет уйти никогда. Он побежал в сторону автовокзала, по пути отмечая для себя, что на улице нет людей. Все застенчиво запирали двери, закрывали ставни, зашторивали занавески.

Прибежав на автовокзал, он увидел на дверях амбарный замок, и листок бумаги на котором сообщалось, что сегодня автовокзал работать не будет. Ему на плечо легла рука.

— Закурить не найдется. — спросил грубый голос сзади.

— Не курю. — рассеянно сказал Вова и повернулся. Перед ним стоял здоровенный бугай, определенно бандитской наружности.

— А может тогда денег одолжишь, на сигареты? — и странный тип полез во внутренний карман.

Впоследствии Вова и сам не понял,

почему он поступил именно так, но как бы то ни было, это спасло ему жизнь. Он резко ударил незнакомца в горло, и тот упал пытаясь захватить воздух. Вова увидел, что из его руки выпала складная "финка". Вова побежал. Он вдруг понял, что ему пытаются помешать уйти отсюда. Внезапно на безлюдных до этого улицах появились люди, а по дорогам стали ездить старые машины. Но каждый шофер, и все прохожие казались Вове очень зловещими. Все они искоса смотрели на него — подозрительно и неприязненно. Он начал выдыхаться, и перешел на шаг. До выезда из Багаевки было не меньше пяти километров. Он достал телефон, и позвонил в диспетчерскую таксистов. Там было занято. Он позвонил на другой номер, результат был тот же.

— Эй! — окликнули его. — Может тебя подвезти надо?

Вова медленно повернулся и увидел мужика на старых Жигулях. Выглядел он как будто нормально, но что-то все же заставило Вову насторожиться. И через минуту он понял что. Может он и сошел с ума, но одежда на незнакомом мужчине не колыхалась от ветра. И даже его длинные волосы лежали в полном порядке, в то время как ветер все крепчал.

— Нет. Мне никуда не надо.

— Да всего за сотку.

— Я сказал нет!

— Хозяин барин.

Незнакомец залез в машину. Вова повернулся и пошел дальше, снова набирая номер такси, и едва успел отпрыгнуть в сторону. Незнакомый мужик на полной скорости попытался сбить его машиной. Если бы не то, что русские машины работают чуть тише трактора, Вова был бы уже мертв. Но слава богу машина была без глушителя и в последний момент Вова успел прыгнуть в сторону и упал прямо в лужу.

— Ах ты е…й мудак! — прокричал он вдогонку, и волосы на голове у него встали дыбом. Старая пятерка продолжала ехать, но водителя за рулем не было.

Мысли в голове стали путаться. Его пытаются убить! Но почему? И ответ пришел сразу — конечно потому что он пытается уехать. Но кто? Антихрист? Нет, этого не может быть. Тот сейчас крушит Нью-Йорк. Но тогда кто? И что теперь делать? Вопросов было много, но он твердо решил, что обдумает все это когда выберется отсюда. Он встал и стряхнул с себя грязь и, подняв голову, увидел на горизонте несколько фигур. Среди них был и просивший у него закурить, и шофер машины, которая его только что чуть не задавила, и еще человек пять которых он никогда не видел. Но почему-то больше всего его напугал старый дед, который шел впереди процессии, и держал в руках казачью саблю в красивых украшенных драгоценными камнями ножнах.

Вова опять побежал в сторону выезда, но резко затормозил, когда увидел перед собой десяток старых и ржавых Жигулей перегородивших ему дорогу. Но поверх них было еще кое-что. Скрюченный старушечий силуэт, указывающий кривой клюкой в сторону запада. И он повиновался и побежал в этом направлении. Он бежал и слышал как за ним кто-то гонится. И еще он слышал, что сзади едут машины, ворча старыми двигателями. Но он не оборачивался, а бежал как проклятый. Или как благословенный.

Он проносился меж унылых одноэтажных домиков и огородов, усеянных мертвыми балаганами с которых сорвали пленку на зиму. Он бежал, и казалось, все собаки станицы лаяли на него. А он бежал. В висках стучала кровь, и сердце вот-вот должно было выпрыгнуть наружу, но почему-то оставалось на месте. Дома кончились и начались куцые южные леса. На деревьях кто-то сидел и рычал на него, но Вова уже не обращал на это внимания. В голове было только — на запад. Над станицей нависли темные грозовые тучи, и, несмотря на то, что был декабрь, он услышал звуки грома и яркие вспышки молний освятили его. Вскоре кончились и леса, начались распаханные бескрайние степи. Тучи нависли над ним так, что казалось до них можно допрыгнуть, он полностью выдохся и наконец, повернулся. Перед ним предстала Багаевка. Она как будто была окружена каким-то теневым куполом, и в нескольких километрах от него стоял тот же страшный старик с шашкой. Станица гудела как улей с пчелами, или работающий трансформатор. Внезапно дед, махнул рукой и, повернувшись, скрылся в небольшом леске. Вова понял, что его отпустили.