Сказочное невезение
Шрифт:
А потом прозвонил колокольчик. Нам с Кристофером нужно было возвращаться к работе – а кроме нас, Эндрю, Грегору и еще парочке лакеев-актеров. Мистер Амос дожидался на верхней площадке лестницы – тушил, как обычно, свою сигару. Я был твердо уверен: он знает, что мы побывали в его тайном погребе. Я едва не бросился наутек. Кристофер побелел. Однако мистер Амос хотел поговорить с новыми лакеями. А нас отправил в столовую.
Не знаю, что там мистер Амос наговорил актерам, но они явно разнервничались. Работники из них были никакие. Они
– Прошу прощения, миледи, – сказал мистер Амос. – Новая прислуга, сами понимаете.
– А, вот оно в чем дело! – откликнулся граф Роберт. – А я было подумал, что война.
Графиня бросила на него испепеляющий взгляд и поплыла к своему стулу, а Франсис покраснел так, как, по-моему, люди вообще не краснеют, и, ползая на коленях, принялся убирать ножи с ее пути. Мистер Амос кивком приказал нам с Кристофером ему помочь. Я ползал по полу на коленях, а Манфред как раз облил добрую половину ножей супом, когда где-то вдалеке раздался величественный перезвон – можно подумать, что в соборе звонили к похоронам.
– Звонят у парадной двери, – возвестил мистер Амос. – Прошу прощения, миледи, миледи, милорд. Мистер Прендергаст пока еще недостаточно опытен. – Он ухватил Эндрю за рукав и прошипел ему в ухо: – Поставь этих двух идиотов к стенке до моего возвращения.
После этого он буквально выкатился за дверь.
Грегор дал мне чувствительного пинка – чего еще от него ждать, – чтобы я вместо Манфреда подал суп. Я поставил перед каждым по тарелке, графиня понесла ложку к губам и, не донеся, заговорила:
– Фелиция, милочка, по дороге в Лудвич у нас с тобой будет чрезвычайно серьезный разговор по поводу мистера Сейли…
И тут мистер Амос влетел обратно. Вид у него был степенный и все же самую малость встрепанный. Дворецкий беззвучно, как и положено, затворил дверь, и я услышал снаружи голос мистера Прендергаста:
– Говорю же, я вполне в состоянии сам открыть дверь, тюфяк грушевидный!
Мистер Амос подошел к графу Роберту и склонился в поклоне.
– Милорд, – сказал он, – в прихожей ждет Королевский Курьер, он желает говорить с вами!
Графиня вздернула голову. Ложка со звоном упала обратно в суп.
– Что-что? Желает говорить с Робертом? Какой вздор! – Она вскочила. Поднялся и граф Роберт. – Сядь, – бросила она ему. – Это какое-то недоразумение. Тут распоряжаюсь я. И я сама переговорю с курьером.
Она отпихнула графа Роберта в сторону и зашагала к дверям. Манфред попытался загладить свою вину и бросился распахнуть перед нею двери, но поскользнулся на
Граф Роберт передернул плечами и, пока Франсис и Кристофер поднимали Манфреда, невозмутимо обошел их копошение и приблизился к леди Фелиции. Она сидела, повесив голову, и вид у нее был совершенно несчастный. Я почти ничего не расслышал из того, что он ей сказал, но когда Грегор пихнул меня на пол, чтобы я вытер суп, граф как раз говорил:
– Держись. Помни, она не может заставить тебя выйти замуж. В крайнем случае просто скажешь «нет» у алтаря.
Леди Фелиция бросила на него угрюмый взгляд.
– Не поручусь, – буркнула она. – Сам знаешь – мама умеет добиться своего.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал граф Роберт.
Тут вернулась графиня, злая как я не знаю что.
– Да уж! – произнесла она. – Какое беспардонство! Я выставила его за дверь.
– А что он хотел, миледи? – поинтересовался мистер Амос.
– В наши края приезжает Королевский Уполномоченный, – поведала графиня. – И они, вообразите себе, хотят, чтобы я приняла его в Столлери! Я сказала этому человеку, что об этом и речи быть не может; с тем его и отослала.
По грушевидной физиономии мистера Амоса разлилась легкая бледность.
– Но, миледи, – сказал он, – скорее всего, просьба исходила от самого короля.
– Знаю, – ответила графиня; Эндрю как раз отодвинул для нее стул, и она села. – Но король не имеет никакого права вмешиваться в мои планы.
Мистер Амос громко сглотнул.
– Я прошу прощения, миледи, – проговорил он, – но в обязанности любого пэра страны входит по первому требованию оказывать гостеприимство посланцам короля. Не следует огорчать его величество.
– Амос, – сказала графиня, – этот тип надумал устроиться здесь, в моем поместье, аккурат в то самое время, когда у меня будет полон дом самых высокопоставленных гостей. Приезжает леди Мэри, невеста графа, со всей своей семьей, приезжают все те, кого я считаю достойными с ней познакомиться. Все гостевые комнаты заняты до последней. Лакеи и горничные гостей займут оба верхних этажа. А с этим посланником приедут десять человек прислуги и еще двадцать охранников. И куда, скажите на милость, я их всех поселю? В конюшню? Ну уж нет. Я сказала им – пусть снимут гостиничный номер в Столчестере.
– Миледи, мне это представляется в высшей степени неблагоразумным, – изрек мистер Амос.
Графиня ледяным взглядом уставилась в тарелку с супом, а потом – на котлеты, которые Эндрю как раз доставал из подъемника.
– Не буду я это есть, – заявила она. Швырнула на стол тарелку и встала снова. – Идем, Фелиция, – приказала она. – Мы отправляемся в Лудвич немедленно. Я не намерена оставаться в доме, где мой авторитет ежеминутно ставят под сомнение. Амос, прикажите подать машины к дверям через пять минут.