Скелет дракона
Шрифт:
Пьеро. Выпью.
Арриго отсчитывает ещё две монетки.
Пьеро. И тебе налью.
Арриго ещё две отправляет в свою ладонь.
Пьеро (громко). И всем налью!
Посетители бурно реагируют. Арриго отсчитывает ещё несколько монеток, отдаёт кошелёк Пьеро, ставит перед ним кружку пива, идёт с кружками к столикам.
Посетители. Ура серу Пьеро! Спасибо! Ваше здоровье, синьор!
Пьеро
Арриго. Ну, давай, чтоб тебе никогда не пришлось больше выпивать в долг!
Пьеро. Ох, хорошо бы!
Пьют.
Арриго. Слушай, Пьеро, ты, я смотрю, с художниками во Флоренции знаешься?
Пьеро. Ну?
Арриго. Тут понимаешь, какое дело… Моё заведение далеко от дороги… Все мимо проезжают, а собираются только местные, то есть, не часто… И обороты у меня, – сам понимаешь… Я чего подумал? Мне нужно вывеску нарисовать, и на дороге столб поставить. Чтоб издали было видно… И чтоб народ мимо не мог пройти. Пусть там кто-нибудь из твоих художников мне нарисует что-нибудь, чтоб все ахнули!
Пьеро. Ну, не знаю…
Арриго. Да ты только попроси! С такими людьми дело имеешь! Вон, печать Медичи у тебя на кошельке! Тебе не откажут! У меня уже и щит готов. Его только расписать! А потом я его на столб и на дорогу! Чтоб все ахнули! И завернули на огонёк!
Хозяин сует в руки Пьеро щит, на котором ничего не нарисовано. Пьеро тупо смотрит на щит, немного обалдев от энергии хозяина.
Арриго. Если только получится, Пьеро, ты у меня всегда можешь рассчитывать на кружечку-другую совершенно бесплатно! В долг! Нешто я не понимаю? Всякие времена могут быть у делового человека.
Свет гаснет, Пьеро стоит в луче прожектора, тупо смотрит на пустой щит. Сверху спускается огромный шар.
Картина 3.
Мастерская Верроккьо. Беспорядок тот же. Сверху спускается огромный медный шар. Он закрывает собой рисунок круга на стене, сделанный Верроккьо в первой картине. Его тянут на тросах, перекинутых через блок, полуголые Верроккьо с подмастерьями. Они потные, в фартуках. Фартук на Верроккьо и впрямь куда более органично смотрится, чем камзол. Шар раскачивается, поблескивая медью, и медленно опускается на приготовленную для него чугунную подставку. Слышны крики подмастерьев и Верроккьо: «Держи! Опускай потихоньку! Давай! Не раскачивай! Придержи!» Пьеро, выйдя из оцепенения, поспешно прячет за спину деревянный щит, наблюдает за происходящим с явным восхищением. Наконец шар водружён на подставку. Он заполняет собой всю сцену. Теперь его придётся все время обходить: он всем будет мешать.
Верроккьо. Как влитой! (Замечает Пьеро) А! Сер Пьеро! Пришли приложить стенку к договору? Или наоборот?
Смеётся. Подмастерье с ним.
Пьеро. Нет. Я по другому делу…
Верроккьо. Вы на нас не обижайтесь, сер Пьеро… Мы, художники, народ невоспитанный, грубый… И если я вас давеча чем обидел, не держите зла… Просто все эти попы с меценатами…
Пьеро (задумчиво). Правда?..
Верроккьо. Ну, да… Вот, посмотрите хотя бы на это… (широкий жест на шар). Ну, где тут искать вдохновения? Шар и шар…
Пьеро. Мастер Андреа, а действительно… Почему вам заказывают такие простые вещи? Неужели некому…
Верроккьо. Некому. Во-первых, идеальный большой шар отлить – тоже искусство. А во-вторых, тут главное не сам шар, а доставка его на вершину собора… Тут знаешь каким инженером быть надо? Это тебе не картинки рисовать. А кто может быть инженером, как не истинный художник? Господь, творец наш и вседержитель, прежде всего, был инженером. Иначе как бы работала вся эта сложная система водоснабжения и воздухоочистки? Я имею в виду мироздание. Да и сам человек – инженерное чудо, наделённое душой и разумом…
Пьеро. Что тоже чудо.
Верроккьо. Что? Ну, да. И то, неизвестно ещё, может разум тоже на шестерёнках работает… Да и дух…
Пьеро. Наш епископ сказал бы сейчас, что вы богохульствуете.
Верроккьо. Сказал бы… По долгу службы. Как все проповеди, которые он произносит. Стоит на амвоне, пиздит и сам скучает. А вот песенки в кабаках он горланит с душой. Поверьте, я слышал. А иногда и подпевал. Простите меня, сер Пьеро, я не даю вам рта раскрыть. Всегда радуюсь, когда работа удаётся. Ну? С чем вы пришли?
Пьеро мнётся в нерешительности.
Пьеро. Да так… Уточнить кое-какие детали. (Находится) Определиться по срокам. Но я вижу, что вы вот-вот закончите… Сколько вам осталось?
Верроккьо обнимает Пьеро за плечи и уводит за шар. Подмастерья скрываются туда же.
Верроккьо. Позолотить, да поднять на купол. Тут ведь, сер Пьеро, как?… Сперва покроем сверху, подождём, когда высохнет… Повернём, напылим на донышко, подождём… а там!..
Сцена пуста. Если не считать огромного медного шара.
Картина 4.
Луг, залитый солнцем. Прямо на земле сидит четырнадцатилетний долговязый мальчик. Он сидит под шаром с картоном в руках, рисует, поглядывая вдаль. Входит сер Пьеро, неуклюже обходя шар, бьётся об него лбом, неестественно прогибаясь, чтобы его обойти. В руках у Пьеро все тот же щит. Он видит сына, останавливается. Несколько секунд наблюдает за ним. Потом покашливает. Мальчик не отзывается.
Пьеро (нерешительно). Сынок! Здравствуй…
Мальчик как будто не слышит.
Пьеро. Мальчик мой! Ты меня слышишь?
Ноль эмоций. Пьеро идёт к нему, хочет положить руку ему на плечо, вдруг сзади него появляется Екатерина, мать мальчика, забитая покорная крестьянка, полноватая, со светлым взглядом.
Екатерина. Пожалуйста, не трогайте его, сер Пьеро…