Скелет дракона
Шрифт:
Верроккьо. Это останется у меня.
Пьеро поворачивается, обречённо кивает, идёт к двери.
Вероккьо. Сер Пьеро!
Пьеро останавливается.
Вероккьо. Мы, художники, народ грубый. Вы уж меня простите…
Пьеро кивает, уходит. Верроккьо поворачивается к подмастерьям, сердито орёт на них.
Верроккьо. Чего, бля, застыли?! А ну работать!!!
Уходит. Подмастерья
Картина 9.
Улица. Сер Пьеро, пошатываясь идёт по улице. Мимо него пробегают уличные торговцы. Бабы с деревянными куклами, музыканты с дудочками, мужики с пирожками… Один увешан щитами с пасторальными картинками, вроде «пастух и пастушка», «летний пейзаж» и пр. Сер Пьеро останавливает его, покупает у него щит с нарисованным сердцем, пронзённым стрелой, идёт по направлению к кабаку.
Картина 10.
Кабак. Пьеро подходит к хозяину, кладёт на прилавок только что купленный щит. Хозяин расплывается в улыбке.
Арриго. Вот это да! Вот это то, что нужно! Вот это удружил, Пьеро! Вот так вот по краю мы напишем «Арриго ди Джованни Тедеско. Горячие сосиски и пиво!» Никто мимо не проедет! Никто не свернёт! Вот спасибо тебе! Спасибо! Я всегда знал, что настоящие художники ещё существуют во Флоренции!
Арриго радостный убегает. Пьеро как в воду опущенный остаётся сидеть у стойки. Сидит на протяжении всей следующей сцены. Не наблюдает, смотрит прямо перед собой с полным сознанием окончания своей роли в Истории.
Картина 11.
Шар полностью золотой. Подмастерья слезают с него. Раскачивают, поднимают, кричат: «Давай! Держи! Не раскачивай!» Шар поднимается и исчезает. На месте, где только что был огромный шар, стоит Сын Пьеро с мольбертом под мышкой, такой маленький по сравнению с шаром. Он рассматривает картины, висящие по стенам. Входит Верроккьо со щитом в руках с другого края сцены, симметрично Серу Пьеро. Верроккьо показывает щит сыну Пьеро.
Верроккьо. Твоя работа?
Сын Пьеро. Моя.
Верроккьо. Почему имя не написал?
Сын Пьеро. А разве это важно?
Верроккьо. Это, дружок, в нашем деле важнее всего. Так как тебя зовут?
Сын Пьеро. Леонардо.
Верроккьо. Родился в Винчи?
Сын Пьеро. Да.
Верроккьо. Леонардо да Винчи, значит? Ну, что ж… Проходи!
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ 2. Салаино.
Действующие лица:
Салаино, ученик Леонардо, 39 лет.
Франциск I, король Франции, 25 лет.
Мисс Анна Болейн, английская придворная дама, 19 лет.
Франческо Мельци, ученик Леонардо, 27 лет.
Матурина, служанка
Фра Бартоломео, священник-францисканец, около 60 лет.
Вильгельм Боро, королевский нотариус, около 40 лет.
Музыканты, шуты.
Место действия – мастерская Леонардо да Винчи во Франции, в Клу, недалеко от королевского родового замка Амбуаз.
Картина 12.
Леонардо да Винчи, такой, к какому мы все привыкли по портретам и памятникам, в длиннополом камзоле, берете, с длинными седыми волосами, длинной окладистой бородой, закрывающей пол-лица, с кустистыми бровями сидит и левой рукой пишет портрет молодой слегка улыбающейся дамы в богатых одеждах. Дама сложила на коленях руки, кажется, что она находится в полном умиротворении. В комнате играют музыканты. Обстановка весьма аскетическая, это маленькая мастерская Леонардо, здесь всё гораздо скромнее, чем в большой боттеге Верроккьо. На стене висит шпага. Из большого окна слева льётся красноватый свет заходящего солнца. Наконец, дама не выдерживает, и делает музыкантам нетерпеливый жест «прекратить».
Леонардо. Дорогая монна, не шевелитесь, иначе у меня не получится улыбка.
Анна (капризно). Ну, сколько ещё? У меня уже затекло всё тело!
Леонардо. Попросить музыкантов сыграть что-нибудь повеселее? Позвать шутов? Пусть танцуют мориску?
Анна. Нет, мориску я люблю танцевать сама… И вообще, мне скучно!
Леонардо. Хотите закончить на сегодня? Я могу некоторое время писать по памяти.
Анна. А я что буду делать? Франсуа велел мне ждать здесь, а у вас тут только и можно, что позировать… Правда, все знают, что вы работаете медленно, а Франсуа говорил, что вы при смерти… (прикусывает язычок). Хотя по вам этого не скажешь… Извините, мастер Леонардо…
Леонардо. Я действительно плохо себя чувствую последние годы. У меня совсем высохла правая рука, поэтому писать приходится левой. Я всё хуже вижу, и всё с большим трудом хожу. Только доброта нашего славного короля Франциска позволяет мне доживать свой век у него в гостях. Надо сказать, что любой правитель моей бедной Италии давно выкинул бы меня ко всем чертям, и я бы на старости лет стал виноделом… И то, только если бы мои ученики по доброте своей согласились мне помогать…
Анна. Ха-ха! Почему виноделом?
Леонардо. Потому, что виноградник за стенами Милана – это единственное недвижимое имущество, которым я владею. Умоляю вас, мисс Анна, скажите ещё раз «ха-ха!»
Анна. Нет! Хватит!
Леонардо. Милая донна, солнце садится, свет уходит, а я при смерти! И король ещё не пришёл. Музыканты! Играйте!
Анна. Нет! Не надо. Давайте лучше поговорим.
Леонардо. Давайте. О чём?