Скелет из пробирки

Донцова Дарья

Никто даже не повернул головы в мою сторону. Продолжая вопить, Алик исчез в толпе.

– По-моему, насчет кумира миллионов он загнул, – сказала я и повернулась к Федору.

Глаза наткнулись на пустое место – пиарщик испарился. Я растерялась, что же мне делать тут одной, а? Вообще говоря, я с удовольствием бы поела немного. Где они добыли еду? Вон у толстой тетки в неимоверно розовых штанах такой привлекательный пирожок в руках.

Рот наполнился слюной, голод набросился на меня,

словно злая собака. Поколебавшись секунду, я тронула «розовые штаны» за плечо.

– Простите, где взять пирожок?

Тетка повернулась ко мне. Я едва сдержала неприличный возглас: «Вот это да!» Сзади женщина выглядела вполне нормально: сверху что-то похожее на футболочку, внизу брючки цвета взбесившегося поросенка. Несколько смелый вариант, если учесть, что объем бедер дамы явно превышает ее рост. Но спереди летняя маечка оказалась абсолютно прозрачной, и была видна огромная, потерявшая девичьи формы жирная грудь, больше похожая на вымя немолодой коровы. Правда, бюст был втиснут в ярко-красный лифчик, но общая картина от этого не менялась.

– На столе всего полно, – приветливо улыбнулась тетка.

– А где он?

– Ты впервые тут? – поинтересовалась бабища.

– Да.

– Иди сюда, – велела «корова» и потащила меня сквозь толпу, бесконечно повторяя:

– Привет, привет, здорово, как делишки, шикарно выглядишь…

Скорей всего, моя провожатая была из завсегдатаев.

– Вот, набирай, – велела она, подталкивая меня к длинному столу, – там закуски, здесь горячее. Чего стоишь? Действуй.

– Спасибо, – промямлила я, – сейчас народ немножечко разойдется, и я возьму угощение… «Красный лифчик» расхохотался.

– Откуда ты такая взялась? Тут клювом щелкать нельзя. Лезь скорей.

– Ага, ладно, спасибо.

– О господи! – тетка закатила глаза. – С подобными манерами уйдешь голодной. Стой тут. Значит, пирожки хотела?

Я не успела ответить, потому что дама выхватила из большой стопки чистую тарелку и, выставив вперед угрожающий бюст, ловко ввинтилась между крупными мужиками, штурмовавшими бастион со жратвой.

Чувствуя себя полной кретинкой, я прислонилась к стене. Ну куда подевался Федор? Совершенно не знаю, что тут делать!

– На, – выскочила из толпы толстуха, – сделай одолжение, угощайся. Тут такие пираньи! Мигом все сожрут, ни крошечки не оставят, а что не влезло в желудок, в пакет сховают и домой оттащат! Уж извини, на свой вкус положила.

Я мигом проглотила два крохотулечных пирожка и уставилась на нечто непонятное. Вроде комочек риса, внутри, похоже, рыба…

– А это что?

– Суши. Не ела разве?

– Только слышала. Толстуха всплеснула руками:

– Откуда ты взялась?

– Из издательства «Марко», – я решила представиться, –

Арина Виолова, писательница.

– Нюся, – сообщила тетка, – вот и познакомились.

– Я впервые на таком мероприятии.

– Оно и видно, – засмеялась Нюся, – твоя наивность берет за желудок. Похоже, тебе тусовки не по душе, чего явилась-то?

Я пыталась подцепить вилкой скользкий комок из риса.

– Пиар! Велели мне появляться на сборищах для повышения продажности книг.

Секунду Нюся смотрела на меня, потом принялась всхлипывать от смеха.

– Арина, ты всегда говоришь правду?

– А нельзя?

– Только не здесь! На вопрос, почему приперлась на тусовку, отвечай: «Сама не знаю, надоело все до жути». Я наконец засунула в рот угощение.

– Ну как? – поинтересовалась Нюся. – Вкусно? Вязкое нечто с трудом пролезло в пищевод.

– Жуткая дрянь! Клейкая, противная, и, похоже, вместо начинки – сырая, несвежая рыба! Нюся сложилась пополам.

– Ариша! От тебя скончаться можно!

– А что? Тебе это нравится?

Весело блестя слишком ярко накрашенными глазами, Нюся ответила:

– По мне, так тоже отвратительно. Но ты должна восхищенно воскликнуть: «Ах, суши, обожаю, тащусь».

– Почему? – недоумевала я. – Отчего не признаться честно, что салатик «Оливье», пирожки и шашлык намного вкусней японских угощений. Впрочем, может, их просто не умеют готовить в России?

– И это верно, – вздохнула Нюся, – но на самом деле, что японцу здорово, то русскому смерть. Но говорить об этом на тусовке нельзя, вмиг сочтут отсталой. Знаешь, что меня вчера напугало до колик?

– Ну? – поинтересовалась я, пробуя следующее яство: нечто, больше всего похожее на переваренные, сладкие макароны.

– У Алки Трубниковой.., слышала про такую?

– Нет.

– Ладно, не важно. Она недавно побывала на каком-то богом забытом острове и весь вечер разорялась о том, как хороши засахаренные кузнечики и саранча в шоколаде. Прикинь, что станут подавать на сейшингах <Сейшинг – в данном случае: сборище (искаж, англ.).>, если Алке удастся ввести новую моду.

Я передернулась. Нюся снова засмеялась.

– Вот-вот, и меня переколбасило! Ладно, возьму над тобой шефство, ты мне понравилась.

Я улыбнулась. Жутко одетая толстуха оказалась очень милой.

– Спасибо, ты тоже ничего.

– Давай дружить, – захихикала Нюся, – где твой совочек? Так, так, значитца, стоит задача торговли мордой…

– Нюсенька, – раздалось за спиной. Моя собеседница развернулась и стала целоваться с лысым недомерком, облаченным в фиолетовые шорты из парчи.

– Люсик! Шикарно смотришься!

– Ах, Нюсенька, как ты похудела.