Скелет из шкафа не выпускать. Книга 2
Шрифт:
Меня спасла случайность. Пугающий незнакомец выбросил вперед руку, и на меня поползла черными клубами тьма — такая, какой её рисовали на старинных книжках в иллюстрациях о великих магах, которые сумели её себе подчинить.
В ужасе, я попятилась назад, споткнулась о ковер, и плашмя полетела спиной на пол. Удар был сильным. Я попыталась подняться, но тьма уже была так близко, что я бы даже не успела ничего сделать. Нога вновь подвернулась, и я полетела на ковер, раскрошив что-то локтем.
Это оказался камень переноса, последний из тех, что у меня оставались. Он хрустнул
Я откинулась затылком на холодную мостовую. С неба на меня моросил мелкий дождь, такой противный, со снегом, который лежал на коже несколько секунд прежде, чем растаять. Я с трудом присела, схватившись рукой за спину. Мне определенно нужно перестать падать, так можно ведь получить и серьезную травму. Сердце стучало, перед глазами мутно от слез, но я заставила себя стиснуть зубы и затолкнуть все бушующие в груди чувства подальше. Да, больно до крика, но не место и не время.
Было действительно холодно. Медальон все ещё был теплым, но жечь перестал, мертвым грузом осев на ладони. Морщась, я надела его на шею и убрала под рубашку. Так, на всякий случай.
Мне нужно было убираться отсюда — наверняка не-Эридану не потребуется много времени, чтобы отследить перенос. Технически это невозможно на современном этапе, но учитывая, что он владеет тьмой… Я поднялась и, хромая, зашагала вниз по незнакомой улице.
Я промокла примерно за минуту, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то укрытия. Но здесь высились каменные заборы чьих-то особняков, и абсолютно никакой крыши или хотя бы скамейки. Все равно я уже вымокла настолько, что меня не спасет уже ничего. Магией я пользоваться почему-то не решилась — интуитивно казалось, что лучше этого не делать.
Так я брела по темным улицам. Фонари почти не горели, но зрение уже немного привыкло. Мне казалось, что каждый горящий фонарь — это некий маяк в безбрежном пространстве ночи, а я плыву по бескрайнему морю, и все никак не могу найти, где бросить якорь.
Поэзия — это хорошо, но на деле все было далеко от подобной романтики. Я брела по ночным улицам, опасливо озираясь по сторонам, в промокшей насквозь одежде, лишь с медальоном на шее, который все ещё был неестественно теплым. Он же меня и согревал. Вот только я уже так устала, что с каждым шагом он казался мне все тяжелее.
Я шла, просто пытаясь уйти подальше от того места, надеясь, что Он меня не найдет.
Вдруг на соседней улице мелькнул свет. Я остановилась — горело одно окошко, на первом этаже двухэтажного здания, похожего на лавку.
Я завистливо вздохнула, покачала головой и было шагнула вперед, как медальон вдруг вспыхнул огнем, заставив меня зашипеть и выругаться. Но как только я шагнула обратно, он опять стал теплым, как ни в чем не бывало.
Я удивленно нахмурилась, и попробовала шагнуть в сторону светящегося окошка. У меня вдруг появилось стойкое ощущение, что медальон стал чуть-чуть легче. Я шагнула ещё раз, а потом ещё и ещё, чтобы на опыте проверить свою теорию. Так и было!
Хмыкнув,
На двери висела табличка «Открыто». Глубоко вздохнув, я толкнула дверь. Колокольчик зазвенел, впуская меня внутрь магазинчика, в котором пахло деревом, старой бумагой и воском, а ещё немного корицей и имбирем.
Здесь царил бардак. Стояли стеллажи книг, книги же были навалены на полу, на кипах ловко балансировали старинные лампы, вазы и, внезапно, фарфоровые куклы. Я вздрогнула, вспомнив куклы в особняке Эридана, и тут же отвела глаза.
Осторожно переступив через увесистый том какой—то энциклопедии, который лежал прямо на проходе, я дошла до конца одного из стеллажей, и в конце этого импровизированного коридора обнаружила стол, за которым спал милого вида старичок. У него были полностью седые волосы, но подбородок был чисто выбрит. Он спал рядом с открытой шарманкой, у которой кончился завод, и которая теперь просто тихо—тихо шипела, ещё пытаясь исторгнуть из себя музыку.
Я осторожно тронула мужчину за плечо. Он что—то пробормотал во сне и продолжил спать. Я, чувствуя себя слегка неловко, потрясла его за плечо. Это сработало — он, широко зевнув, потянулся, сел и уставился на меня.
– Добрый день, — благодушно поздоровался он.
– Вечер, — поправила я.
– Как, уже вечер? — искренне удивился мужчина. — А я ведь только собирался пообедать, вот только дочинить хотел…
Он махнул рукой на шарманку, которая все ещё легонько шипела.
– Впрочем, никогда не поздно поесть, верно? — он широко улыбнулся, продемонстрировав довольно крепкие для его возраста зубы. — Хотите чаю?
– Хочу, — все ещё недоверчиво согласилась я.
И я только собиралась предложить свою помощь, как старичок шустро поднялся на ноги и махнул рукой.
– Идемте, идемте на кухню!
И исчез за занавесью, которую я сначала даже не заметила — настолько здесь было все захламлено. Но захламлено было по—хорошему. Я бы, конечно, немного прибралась, но в целом гармонию этого места нарушать не хотелось.
Я отдернула тяжелую штору и поразилась разнице. Кухня была светлой и просторной. Большую её часть занимал тяжелый деревянный стол, за которым одинаково удобно было как готовить, так и есть. Старичок снимал большой медный чайник с подставки.
Я снова дернулась помочь, но вместо того, чтобы водружать чайник на плиту, он просто подошел и разлил кипятка в две чашки, которые уже, видимо, успел достать из большого стеклянного шкафа с посудой. От чашек пошёл пар.
– Как вы это сделали?! — поразилась я.
– Секреты производства, — подмигнул старичок. — Но охотно поделюсь, если расскажете, как вы нашли мой амулет. Так, а ну стоять! Бежать нет смысла, юная леди, вам не следует меня опасаться. К тому же, думаю, вам будет интересно узнать о всех его свойствах.