Скелет в семейном альбоме
Шрифт:
– Наташа, если они предложат тебе работу, ты переедешь в Новосибирск?
– Да я хоть к черту на рога согласна переехать! У нас НИИ все, не сегодня-завтра сдохнет. Не нужна никому нынче оборонная промышленность. Ты, надеюсь, не хочешь, чтобы я осталась у разбитого корыта?
– А твой жених, он что, с тобой на новое место жительства переедет?
– Разведется с женой, разменяет квартиру и переедет.
– Как мы встретимся? Как ты мне Арину передашь?
– Мы не будем встречаться. Я утром уеду, а ты вечером заберешь Арину из садика.
– Наташа, а чем мне ее кормить? Я кашу варить не умею.
– Я все вам оставлю. Придешь,
До меня не сразу дошел смысл сказанного, но когда я понял, что она говорит о своей квартире, то стал возражать:
– Наташа, может, как-то по-другому все сделаем?
– Ты опять за свое? – начала злиться она. – Что ей у тебя дома делать? На пустой холодильник смотреть? Или ты думаешь ребенка двое суток бутербродами с колбасой кормить? Даже не выдумывай!
– Спасибо за идею! О колбасе я как-то не подумал.
– Не издевайся надо мной!
– А ты зачем про холодильник сказала? Приезжай и посмотри, что там есть. Ты думаешь, у меня в холодильнике мышь от голода повесилась?
– Андрей, извини, я была не права, – быстро и охотно пошла на попятную Наталья. – Но ты сам, рассуди, где будет девочке лучше: у себя дома или у тебя в гостях? Давай возьмем самый крайний вариант: приболеет Арина, ты даже врача вызвать не сможешь. Тебе же еще телефон не поставили? Андрей, я оставлю вам еду на завтраки и ужины. Я напишу тебе подробную инструкцию, что где лежит… Ты посидишь с ребенком или нет?
– Когда ты ключи от квартиры завезешь?
– Ничего я не буду тебе завозить. Я ключи у воспитательницы в детском саду оставлю, придешь за Ариной и заберешь.
– Наташа, ты со своим женихом меня познакомишь? Ты не бойся, я с ним драться не буду.
– Придурок! Как я только с тобой жила?
– Надеюсь, счастливо.
После разговора с Натальей я пошел к Малышеву и объяснил ему сложившуюся ситуацию.
– Да в чем вопрос, Андрей Николаевич! Не будем тебя дергать в субботу, посидишь с дочкой, почувствуешь себя отцом. Научишься попу ребенку вытирать, узнаешь, как кукол у нее зовут.
В понедельник я напомнил начальнику о договоренности. Он заверил, что все остается в силе.
Кто бы знал, что в четверг Шахиню грохнут! Не раньше, не позже. Как специально подгадали.
Глава 5. Главный подозреваемый
В пятницу утром Сергиец привез ко мне Грачева. Невысокого роста, худенький, пропитый мужичонка вел себя настороженно. Он не знал, чем закончится беседа – поездкой в ИВС для отбытия наказания за мелкое хулиганство или словами, подобными божественной музыке: «Иди домой. Ты нам больше не нужен».
– Рассказывай! – приказал я.
– Закурить дадите? – мрачно спросил Грачев.
Сергиец без лишних слов выложил на стол початую пачку «Примы». Грачев вытащил сигаретку, попросил прикурить, глубоко затянулся, выпустил толстую струю в потолок.
– Че рассказывать? – осмелевшим тоном спросил он.
– Как на убийстве был, – ровным, спокойным голосом ответил я.
– Я не был на убийстве. Меня ни одна прикентовка [2] с собой не возьмет. Кому я, хромоногий, нужен? На дело идти надо здоровые ножки иметь.
2
Группа людей, объединившихся
– А про что тогда ты мне хотел рассказать? – вкрадчиво спросил я. – Про то, как ты портвейна напился и, ссаный, на лавочке спал? Ты мне про это хотел поведать?
Грачев сжался – он понял, что доверительная часть беседы закончена.
– Ты что, сукин сын, – заорал я, – глумиться надо мной приехал? Ты еще не понял, куда попал?
– Я, это… – Мужичонка, ища защиты, повернулся к начальнику Машиностроительного ОУР, но тот сидел, потупив взгляд, всем своим видом показывая: «Я в ваши дела вмешиваться не буду. Андрей Николаевич – большой начальник, я поперек его воли не пойду».
– Я же не против рассказать, – запричитал Грачев. – Про че говорить-то? С самого утра начинать?
– С самого утра? – делано удивился я. – А что ты делал утром? Блевал с перепою, отрыгивал вчерашней бормотухой? Ты думаешь, мне это интересно? Грачев, я вижу, что по-хорошему ты не понимаешь. Придется поговорить по-другому.
Я поднял телефонную трубку, стал набирать номер телефонного аппарата, с которого звонил.
– Андрей Николаевич, – примирительным тоном обратился ко мне Сергиец, – не надо никуда звонить. Грач – нормальный мужик. Он все расскажет.
– Все, все расскажу! – с готовностью поддержал его задержанный. – Я тут немного смутился, не знал, с чего начинать. А так-то че, так-то я всегда – за.
Я вернул телефонную трубку на место.
– Рассказывай все про адвоката, а там посмотрим.
Сергиец за спиной Грачева показал мне кулак. Это означало: «Ты чего мой авторитет подрываешь? Я должен быть «злым полицейским», а ты меня в добряки записал».
– Адвоката этого зовут Юрий Эдуардович, – начал Грачев. – Фамилия Машковцов. Про это, про кражу, вы знаете? Короче, ну, так получилось, что взял я сумочку у одной гражданки и попался. Следствие, арест. Приходит адвокат на предъявление обвинения и говорит: «Я пришел по вызову следователя, буду тебя защищать. У тебя есть родственники, которые со мной соглашение заключат?» Это значит, он пришел как бесплатный адвокат, а без денег че, без денег ему работать в лом. Я говорю Машковцову, что у меня ни родни, ни денег нет. Он поморщился, прочитал обвинение и говорит: «Давай подписывать». Я стал возражать. Объясняю, что в сумочке у гражданки не было губной помады за пять рублей тридцать копеек. Я говорю ему: «Она врет! Она меня оговаривает». Он тихо так, по-змеиному, прошипел: «Подписывай! Полностью признаешь вину, на суде меньше дадут». Я следователю говорю: «Там не было помады!» Следак в ответ: «Да мне по фигу! Сумочку у тебя нашли, значит, ты – вор. Преступление доказано, а была там помада или нет, это никого не волнует». Я еще закурю?
– Кури, – разрешил я.
– Потом ознакомление с делом. Машковцов зашел и следователю говорит: «Дай я подпишу ознакомление и пойду, у меня на сегодня дел полно». Реально вам говорю: зашел, не читая дело, подписал и вышел. Три минуты побыл в комнате для допросов, дал мне две сигаретки и ушел.
– Так он же у тебя был бесплатным адвокатом, – усмехнулся я. – Ты что, хотел, чтобы он за тебя рубаху на груди рвал?
– Не! – скривился Грачев. – Оно так-то понятно, что бесплатный, но мог бы он посидеть, дело почитать. Может, там следователь какие-то ошибки допустил? А так че, так каждый может – забежал, расписался и убежал. Не по-людски это.