Скелет в семейном альбоме
Шрифт:
– Уточни у следователя. Я в такие детали не вдавался.
От Малышева я спустился в экспертно-криминалистический отдел.
– Какой улов? – спросил я у начальника отдела. – Что удалось установить?
– В квартире Желомкиной был изъят обрез одноствольного охотничьего ружья модели «ИЖ-18» шестнадцатого калибра. В стволе осталась латунная гильза. В морге из тела племянника Шахини извлекли войлочный пыж и картечь. На обрезе остались отпечатки пальцев. По нашей картотеке они не проходят. Дактоформулу направили в Москву. Ответ придет через месяц, не раньше. Что тебя еще интересует? Пуля в голове старушки с первого этажа?
– Можно
– Пуля калибром 5,6 миллиметра, стандартная, свинцовая, безоболочечная. При ударе о кости черепа пуля смялась в комок и застряла в правой доле мозга потерпевшей. Я говорил с экспертом, который вскрывал старушку. Лобная кость у нее тонкая, но, пройдя эту преграду, пуля утратила кинетическую энергию, а это значит, что она была выпущена из оружия, которое не обеспечивает должную силу выстрела. Я думаю, что в нее стреляли из самодельного револьвера. В кустарных условиях невозможно точно подогнать барабан револьвера к стволу – между ними останется зазор, миллиметр или полтора, в зависимости от оборудования, на котором вытачивали ствол. При выстреле из револьвера пуля из барабана попадает в ствол, но часть пороховых газов прорывается через зазор, и дульная энергия заряда падает. Сложив все вместе, дистанцию выстрела я бы определил в метр или около того.
– Согласен. Гильзы в подъезде мы не обнаружили. Похоже, что стреляли из револьвера. Больше ничего нет? Следы обуви, микрочастицы, нож?
– Нож имел ширину лезвия восемнадцать миллиметров, толщину – примерно миллиметр. Максимальная длина раневого канала – одиннадцать с половиной сантиметров. Андрей Николаевич, Желомкину зарезали обычным кухонным ножом.
После обеда мы собрались у начальника уголовного розыска на совещание. Первым выступил Клементьев.
– Единственным подозреваемым у нас является адвокат Машковцов Юрий Эдуардович. Ему сорок восемь лет, работает в юридической консультации Центрального района, специализируется на делах уголовной направленности. Среди коллег пользуется уважением. С лидерами нашего преступного мира связей не имел. Нам удалось установить только один случай, когда Машковцов был защитником у более-менее значимого авторитета – десять лет назад он защищал по делу о разбойном нападении некого Алясева по кличке Эскимос. В основном Машковцов брался вести дела о спекуляции, растрате или мошенничестве. С ярко выраженной уголовщиной старался не связываться. Вчера утром в девять часов Машковцов вышел из дома и пропал.
– Что родственники говорят, – спросил Малышев, – он взял с собой ключи от машины и гаража или нет?
– На ключи родственники внимания не обратили, но обычно Машковцов до работы ходил пешком. Там идти-то одну остановку. Вчера же у него был процесс в суде, но на судебное заседание он не явился. Суд и юридическая консультация находятся в одном дворе. Если у адвоката не было других планов, то автомобиль ему брать было незачем.
– Андрей Николаевич, что у нас со свидетелями? – обратился начальник ко мне.
– Три свидетеля, независимо друг от друга, подтверждают, что налетчики прибыли к дому Желомкиной на автомобиле «ВАЗ-2105» вишневого цвета. Один из свидетелей работает автослесарем и, как профессионал, утверждает, что автомобиль был именно «пятерка», а не «семерка». Свидетель Грачев в водителе уверенно опознает адвоката Машковцова.
В дверь кабинета постучались, заглянул Айдар:
– Прошу прощения, Андрею Николаевичу
– Что случилось? – дернулся я.
– Что-то с дочерью.
Я поднялся с места.
– Николай Алексеевич…
– Иди, иди! – махнул рукой Малышев.
Я пулей домчался до своего кабинета, схватил телефон:
– Это Лаптев! Что случилось?
– Андрей Николаевич, это воспитатель Арины Татьяна Федоровна. Вы не волнуйтесь, ничего особенного не произошло. У Арины немного поднялась температура, и наш врач советует вам забрать ее домой. Вы сейчас сможете подъехать?
– Еду. Ключи ее мама для меня оставила?
– Да-да, ключи у меня. Подъезжайте, мы вас ждем.
Я вернулся к начальнику:
– Дочь заболела. Я поеду, заберу ее из детского садика и буду в квартире ее матери. Телефон оставлю в дежурной части.
– Поезжай, – разрешил Малышев, – но помни: если Почемучка выйдет на тебя, придется дочь оставить на наше попечение и ехать на встречу.
Глава 6. Загадочная болезнь
На служебной машине я домчался до детского сада. Воспитательница, виновато отводя глаза, позвала Арину из группы.
– Андрей Николаевич, у Арины еще немного температурка поднялась. Наш врач считает, что вам надо вызвать врача на дом. Давайте мы сами позвоним в детскую поликлинику. Вам на какой адрес врача вызвать: где Арина прописана или где живет?
– Вызывайте врача по месту жительства… Так, в двух словах, динамика развития событий?
– В обед я заметила, что Арина стала какой-то вялой, малоподвижной. Пригласила нашего врача, она измерила температуру – тридцать семь и два. Я позвонила вам. Лекарства мы никакие Арине не давали.
В раздевалку вошла женщина в белом халате.
– Здравствуйте. Вы папа Арины? Я врач детского сада. Вы сильно не тревожьтесь, я думаю, что девочка немного простыла вчера, а сегодня вся простуда вылезла наружу. Приедете домой, напоите Арину сладким чаем и до прихода врача уложите в постель.
– Ключи ее мама оставила? – спросил я воспитательницу.
– Ах да, конечно! – Она сходила в группу, принесла ключи от квартиры.
Я взял дочку на руки, спустился к ожидавшему автомобилю, и мы поехали домой. Всю дорогу я мысленно костерил Наталью: «Подкинула мне больного ребенка, а сама умчалась черт знает куда, хвостом вертеть!»
Дома у Натальи я разобрал не детскую кроватку, а большую двуспальную кровать. Раздел дочку, уложил ее под одеяло.
– Арина, чай будешь?
Она едва заметно кивнула головой. Я посмотрел дочери в глаза. Возможно, я не самый лучший папаша на свете, но каким-то образом я научился угадывать желания Арины по ее глазам.
– Давай, пока я чай наливаю, смерим тебе температуру. Где у вас аптечка?
Арина рукой показала на мебельную стенку. Я поставил ей градусник, пошел на кухню, налил чай. Больше всего на свете в этот момент мне хотелось жахнуть залпом стакан водки и немного расслабиться. Болезнь ребенка свалилась на меня как снег на голову. Я был совершенно не готов к такому развитию событий. Что делать, когда у тебя на руках больная дочь? Чем ее лечить, чем кормить? А если ей еще хуже станет? Надо будет «Скорую» вызвать? Ну и не сволочь ли после этого Наталья? Тешится сейчас в объятьях какого-то женатого проходимца, а я должен с больным ребенком сидеть. Черт с ним, я согласен сидеть, если бы меня этому научили.