Скелет в семейном альбоме
Шрифт:
Она завернула Арину в одеяло, освободила мне поле деятельности. Я вспомнил, где у Натальи хранится постельное белье. Достал первую попавшуюся простыню, застелил кровать. Пододеяльник я менять не стал, просто перевернул одеяло на другую сторону. Врач уложила Арину в кровать, села за стол, стала заполнять медицинскую карточку Арины.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Елизавета Владимировна.
– Очень приятно. Меня – Андрей Николаевич. Елизавета Владимировна, вы перед уходом расскажите мне, что с Ариной и к чему мне готовиться.
– Все расскажу, – ответила девушка, не отрываясь от бумаг.
Теперь, когда наступила временная передышка, я смог
На вид ей было лет двадцать пять – двадцать семь. Ростом девушка была ниже меня почти на голову. Навскидку я бы сказал, что она не выше 163 сантиметров. Под просторным больничным халатом фигуру ее разглядеть было трудно, хотя когда она сняла плащ, то показалась мне немного худой. Волосы у девушки были светло-русые, прическа – «итальянка». На самом деле никакой прически «итальянка» не существует в природе. Это выдумка парикмахеров. Есть безымянная женская прическа с волосами до плеч или немного ниже плеч. Точно такую же прическу в конце семидесятых годов носил каждый третий парень в городе, и никому не приходило на ум сказать: «О, у тебя прическа «итальянка»!» Представляю ответ: «Угу, «итальянка»! Подставляй челюсть, сейчас я тебе покажу, итальянка я или русский мужик!» Так что прическа у девушки была самая обычная, вполне соответствующая ее возрасту и профессии.
Черты лица девушки были приятными, но обычными. Настолько обычными, что, описывая ее, невозможно было выделить какую-то присущую только ей индивидуальность или особую примету. Глаза у Елизаветы Владимировны были голубыми и, как и у моей дочери, «говорящими». Когда она смотрела на меня, то я успевал догадаться, о чем она попросит.
На правой руке поблескивало тонкое обручальное кольцо.
Закончив записи, врач убрала медицинскую карточку Арины себе в сумочку, выписала рецепт.
– Скажите, Андрей Николаевич, ваш скептицизм вызван моим возрастом или я что-то делаю не так? – Ожидая ответа, она с интересом посмотрела на меня.
Я не смутился ни от вопроса, ни от ее пристального насмешливого взгляда.
– Боже упаси, Елизавета Владимировна! Возраст тут совершенно ни при чем. Количество прожитых лет не всегда переходит в качество знаний. Расскажите, что с моей дочерью?
– У Арины нарушение теплообмена с окружающей средой.
– Это опасно? – встревоженно спросил я.
– Это не опасно, потому что это не болезнь.
– Елизавета Владимировна, в силу своей профессии и образования я изучал судебную медицину и хорошо представляю, где у человека находятся почки, а где печень. Я знаю, чем проникающее ранение в брюшную полость отличается от непроникающего и какую роль в заживлении ран играет сальник. Я изучал судебную психиатрию, я много раз был в морге на вскрытии. Я имел честь быть знакомым с лучшим специалистом в нашей стране по внутренней энергетике человека. Рассказывайте, я постараюсь все понять.
– Приятно иметь дело с таким образованным человеком, – сыронизировала она. – У меня нет таких глубоких познаний в медицине, как у вас, но я защищала дипломную работу как раз по нарушению теплообмена с окружающей средой. Вам в некотором роде повезло, что на вызов пришла именно я. Если бы сейчас девочку осматривал другой врач, он бы потребовал немедленной госпитализации. У Арины сегодня температура будет только расти, и сбить ее ничем невозможно. В больнице вашу дочь продержали бы дня два и выписали, не поставив точный диагноз. Нарушение теплообмена – явление специфическое, до конца еще не изученное. – Она посмотрела мне в глаза, слегка улыбнулась: – Андрей Николаевич, вы поверите мне на слово или после моего
Я сел на кровать рядом с Ариной, потрогал ее лоб. Девчонка вся горела.
– Я верю вам и поступлю так, как вы скажете.
– Тогда слушайте. Организм человека – саморегулируемая система. На подсознательном уровне мозг человека отдает команды каждому из внутренних органов и всему человеческому организму в целом. Независимо от воли человека бьется его сердце, легкие дышат, желудок переваривает пищу. То же самое происходит с теплообменом тела человека с окружающей его средой. Наш организм сам настраивается на нужную теплоотдачу. Представьте ситуацию: вы выходите зимой на улицу. Температура вашего тела – тридцать шесть и шесть градусов. Температура окружающей среды – минус десять градусов. На морозе ваше тело стремительно охлаждается, и, чтобы поддержать нужную температуру, организм наращивает внутреннюю теплоотдачу. Вы чувствуете холод, но температура вашего тела остается неизменной – тридцать шесть и шесть. Потом вы входите в помещение, и организм мгновенно перестраивается, на подсознательном уровне мозг понижает внутреннюю теплоотдачу до нужного уровня. Я понятно рассказываю?
– Даже очень.
– У Арины произошел сбой в регулировании теплообмена с окружающей средой. Сейчас ей кажется, что в квартире очень холодно, и ее организм ошибочно наращивает теплоотдачу. Пик роста температуры условно называется приступом. Потом пойдет спад, и девочка сама по себе выздоровеет. У Арины пологий рост температуры, а это значит, что еще несколько часов температура будет расти, потом замрет на одном уровне, а потом плавно пойдет на спад. Сбить рост температуры невозможно. Никаким внешним воздействием нельзя объяснить организму, что температура окружающей среды гораздо выше, чем он считает. Крепитесь, Андрей Николаевич. Когда температура у Арины поднимется до сорока одного градуса, не пугайтесь и не паникуйте. Это пик, после него начнется спад.
Я молча взял градусник, поставил Арине под мышку.
– Сейчас семь часов вечера. Это последний вызов у вас?
– Да, последний, – вздохнула она. – Пора домой.
– Елизавета Владимировна, будьте милосердны! Посидите еще немного. Поверьте, я в первый раз в жизни остался один с больным ребенком. Я, честно говоря, не представляю, что мне дальше делать. «Скорую», как я понимаю, вызывать не стоит?
– Если вы мне верите, то не вызывайте. Если не доверяете, то позвоните. Посоветуйтесь с супругой, послушайте, что она скажет.
– У меня нет супруги, – на автомате ответил я.
Вот это «на автомате», оно ведь стоит пояснения! Если бы женщине-врачу было лет сорок, то я бы пропустил ее слова о жене мимо ушей. Но передо мной сидела молодая симпатичная девушка, и я, ни на секунду не задумываясь, запротестовал: «Нет, нет! Какая, к черту, жена! Я холост. Перспективен. Готов к интересным отношениям».
Елизавета Владимировна с сожалением вздохнула. Я обернулся и прочитал в ее глазах: «Разве я спрашивала о вашем семейном положении?»
Мы помолчали. Переход от здоровья ребенка к отношениям между его родителями требовал небольшой внутренней подготовки. Лиза, скептически улыбнувшись, начала первая:
– Вы не женаты, но это ведь ваша дочь? Вы в разводе с ее мамой?
– Я никогда не был женат на ее матери. Черт, температура уже тридцать восемь и девять! Чем мне помочь Арине?
– Намочите полотенце и положите ей на лоб, чтобы пот не стекал в глаза. Приготовьте сухое белье. У девочки есть пижама?
– Откуда я знаю, что у нее есть! – с раздражением бросил я.