Скелеты в тумане
Шрифт:
Алешка тайком выслеживал змей, которых здесь не оказалось, мама собирала грибы, а папа неожиданно поднял стрельбу и принес к костру, который я разложил на уютной полянке, двух белых куропаток.
С водой только было плохо - одни лужи. Но мы ухитрились набрать ее и для чая, и для грибов. А куропаток папа зажарил прямо на огне.
– Хвойные, - подмигнул он Алешке, - с корочкой.
– Пригорелые, - не остался в долгу тот и похвастался: - А я медвежье логово нашел.
– Где?
–
– А там, - махнул рукой Алешка, - на дальнем берегу.
– Пойдем, посмотрим, - сказал мне папа, забирая ружье.
Мы пересекли островок и осторожно вышли на тот его край, который был ближе к материку. Отсюда хорошо виднелся наш прежний лагерь.
– Вот она, - сказал папа и показал мне на впадину в скале, в которой был постелен лапник.
– Берлога?
Аккуратный медведь, подумал я.
– Курящий, - добавил папа, разглядывая разбросанные по камням окурки.
– Странно. Непонятно.
И тут я рассказал ему про «Летучий голландец».
– Ах, вот оно что!
– догадался папа.
– Они отсюда наблюдали за нами. Пошли к нашим.
Мы бегом вернулись к костру.
– Кто за вами гонится?
– спросила мама с испугом.
– Медведь?
– спросил Алешка с надеждой в голосе.
– Змей Горыныч, - сказал я с гордостью.
– От медведя мы бы не побежали.
– Ладно, ребята, - сказал папа, - нужно устраивать лагерь, ночь близится.
И мы спустились на берег, чтобы забрать наши вещи из лодки.
Но лодки у берега не было…
– Опять полнолуние не учел?
– рассердилась мама, еще не понимая - что все это значит.
– Ага, - вздохнул папа, указывая на здоровенную корягу, к которой он привязывал лодку.
На этой коряге шевелился от ветра только обрезок веревки.
Не обрывок и не огрызок. Именно - обрезок.
– Ну и что все это значит?
– мама уперла руки в боки.
– Объяснитесь, господа!
И мы с папой все ей рассказали. Тем более, что бежать ей отсюда было невозможно. И вещи собирать тоже: «за отсутствием таковых».
К нашему удивлению (и к радости), мама отнеслась довольно спокойно к сообщению о беглых бандитах. Не вздрогнула и не побледнела. Только выругалась. В их адрес. Но вполне прилично. Ее даже не очень напугало, что мы остались «без ничего» на необитаемом острове. И это понятно, ведь рядом был папа. Совсем не такой чиновник, как в Москве. А умелый, спокойный человек, который хорошо стреляет, умеет готовить на огне добычу и устроить ночлег в лесу. И который, конечно же, не даст в обиду ее детей.
Алешка же откровенно пришел в восторг.
– Робинзоны!
– заорал он на весь остров.
– Будем создавать трудности! И бороться с ними. Изюм из черники
Я не совсем понял, зачем надо создавать трудности, которых нам и так хватало, зачем заводить козла и показывать его бандитам, но немного заподозрил Алешку. Уж не он ли угнал куда-нибудь лодку ради такой красивой жизни? С сухой черникой и сырой рыбой. И с козлом.
А положение наше было сложное. Я бы сказал - критическое. Хорошо еще, папа взял с собой на берег ружье и патроны. И сумку с маминой косметикой, с документами и ключами от квартиры. Правда, квартира наша стала теперь еще дальше и недоступней. Зато косметика под рукой.
И хорошо еще, что у нас были топор и посуда, все это мы успели выгрузить из лодки в первую очередь. И Алешка свой рюкзачок захватил предусмотрительно. Или подозрительно. Как бы то ни было, но в нем наверняка что-нибудь полезное найдется.
Но не было у нас нашей любимой лодки, нашей любимой палатки, нашей сменной обуви и одежды. Правда, нам повезло, что папа заставил нас перед выходом в море потеплее одеться - мы все были в свитерах и куртках. Но не было у нас никаких продуктов, только немного хлеба, чая, сахара и соли.
– Да мы богачи!
– бодро сказал папа, чтобы мы не вздумали унывать.
– С такими запасами мы здесь хоть целый месяц проживем.
– Еще чего!
– не согласилась мама. Тоже очень бодро.
– У меня губная помада кончается.
– Вот это беда, - фальшиво посочувствовал папа.
– С голоду умрешь?
– Я ее ем, что ли?
– возмутилась мама.
– Вместе с пищей, - уточнил Алешка.
– Одна женщина за свою жизнь съедает вместе с пищей около шестнадцати тонн помады.
– Не ври!
– рассердилась мама.
– Что это за женщина? Ты посмотри на меня - какая я худая.
– Что не ври! В газетах писали.
– Когда это ты газеты читал?
– совсем разошлась мама.
– Все, все! Не об этом речь, - вмешался папа.
– Речь о том, как нам теперь жить.
– Выжить!
– по существу поправил Алешка.
– Раз уж мы наелись, то сейчас самое главное, как говорит капитан…
– Гудки подавать?
– улыбнулась мама.
– SOS?
– Дом строить, - скептически осадил ее Алешка.
– Ночь на дворе.
И верно. Хоть еще и не ночь, но уже вечер. Довольно холодный.
Папа опять стал распоряжаться. Он велел нам с Алешкой не терять времени и ломать побольше лапника - на пол и крышу, как он сказал, а сам пошел искать место для дома.
На самом деле, как я сразу догадался, он хотел обыскать весь остров, чтобы убедиться, что на нем никого, кроме нас, нет.