Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.)

Кедров Константин Александрович

а

рот вокруг

жизнь моя

возникло

как струей

над зажигалкой

лучистотонкою струною облегчение

– ------------------------------------------------------------------------

ДИАЛОГ

Галина Мальцева – Татьяна Шеркова

Что? – Интервью.

С кем? – С Таней Шерковой.

Кто она? – Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра египтологических исследований РАН.

Где мы? – на Большой Ордынке, кафе «Кофеон».

Тема: СКИФЫ и СФИНКСЫ.

Вольные и невольные и совсем безвольные участники: Андрей Врадий, дизайнер-от-бога (проходил

мимо). Официантка. Бармен.

Антураж – люди (мало). Окна без занавесок, поэтому – охранник с лопатой, который охраняет дом напротив со старинными воротами. В этом доме когда-то гостила Ахматова и другие замечательные люди, а теперь живу я – Мальцева Галя, которая и берет это интервью для «Журнала ПОэтов». Гастарбайтер иногда. За окном.

Т. – Скифы и сфинксы? Это очень далеко друг от друга, как ты сама понимаешь. Что их объединяет?

Я– А может и разъединяет?

Т. (спешит отпить кофе американо, пока не остыл)– Объединяет, в первую очередь, фантазия, образность мышления. Тебе как художнику это легко это понять.

Я– Да и вообще, художники, поэты сами похожи на сфинксов. Да и на скифов тоже.

Т.– Вот-вот. Образность мышления. Стремление эмоционально передать все то, что окружает. Выразить свои страхи. Защититься – рисунками, скульптурами от всяческих катаклизмов – ураганов, войн, засухи. От той же прекрасной грозы.

Я– И буквы в словах одни и те же. Кроме одной – «Н». Она как лестница между понятиями, культурами.

Т. – Она как мост через бездну. И, конечно, их объединяло небо. Та самая завораживающая бездна, которая притягивает и пугает одновременно.

Я– И все же, кто такие скифы? Очень смутное понятие по школе…

Таня улыбается. Рука тянется к пирожному. Так и хочется откусить! Да так и замирает в воздухе.

Т. – Это общее название народов, которые населяли европейскую часть причерноморской степи. Они кочевали. Носились всю дорогу по необъятному пространству. Воевали, конечно. Дикие, непонятные. Особенно грекам, у которых к тому времени уже была своя культура. Города, письменность, торговля.

Я – Вот так вот просто и носились?

Таня все же откусывает пирожное. Но руку в сахарной пудре забывает вытереть.

Т.– Почему же, не только. Некоторые вели оседлый образ жизни. Жили в палатках. Сельское хозяйство и все такое… Селились, естественно, на берегу моря (Средиземного или Черного). Там велись и ведутся по сей день раскопки. Находки, как книги, рассказывают об их жизни, быте, искусстве… Именно из-за торговых отношений первые города начали строить греки на берегу моря. (7-6 в. до н.э.). Они называли скифов «варварами». Ведь те ничего не строили и не говорили по-гречески. В скифских захоронениях – курганах, в которых были похоронены вожди, найдено множество поделок из золота, различные украшения, изображения диковинных животных. Обязательно вождя хоронили вместе с его конем. У скифов конь – это символ солнца. Любили изображать пантеру. Ее части иногда совмещали с изображением человека и другими животными. Здесь можно вспомнить и сфинкса…

Охранник у ворот дома напротив, отложил лопату и задумчиво уставился в сторону арки.

Т. –

Фантастический стиль. Там и там… Звериный стиль. Это – защита от непонятного. Ведь человек всегда страшно одинок, а тогда – тем более.. Необитаемые пространства, космос… Поэтому столько богов, идолов. Изображения тех же зверей. По сказкам, легендам мы знаем, что звери – всегда помощники человеку. Некий оберег. Они наделены то святостью, то мощью. Такие лапы! Клыки. Или вдруг изображены с ликом человека, очень похожим на царя или вождя. И во всем этом ощущается сумасшедшая тяга к жизни. Животные помогают добиваться цели. Уничтожить в себе тень. Преодолеть страх.

Официантка. – Что-нибудь еще хотите заказать?

Я– Спасибо. Пока ничего.

Бедная Таня – кофе почти остыл. Пирожное почти цело. Официантка весело улыбнулась. Наверное, до нее что-нибудь доносилось из нашего разговора в полупустом зале.

Я– Твое самое первое воспоминание?

Т. – Появилась буква «Н»?

Я – Ну да. Мы – Носимся. Почти, как скифы по причерноморским степям.

Т. – Зима. Мне около двух лет. Качусь с горы на голубых алюминиевых санках. Подбросило так, что язык прикусила. Жили мы тогда в Финляндии. Отец военный, приходилось часто менять место жительства. Кругом нашего дома лес. И вьется от дома всего одна тропинка – к маленькому домику-колодцу.

Таня наклоняет голову. Вообще мы с ней знакомы страшно давно. И за это «давно» было много всякого и хорошего, и плохого. Видимся редко, но при встрече быстро находим общий язык. Похоже, в прошлой жизни мы были родственными скифо-сфинксами. Кто знает?

Т. – А теперь без «Н» не обойтись. Сфинксы. Сфинкс – это, прежде всего, оракул. Он вещий. Его спрашивают, и во снах он отвечает. Об этом напоминает стела сна. Тутмэс поставил ее между лап сфинкса в память как раз о вещем сне. Он заснул в пустыне после охоты. И ему во сне сфинкс поведал, что он будет великим фараоном. Сон сбылся, и он стал величайшим фараоном Нового царства. В Гизе три известных пирамиды…

На столе Таня раскладывает предметы – зажигалку, пепельницу, две салфетки…

Я– Прямо, как Чапаев с картошкой,

Т. ( смеется) – Да! Смотри, идем вдоль крытого прохода к Верхнему храму. Перед нами возвышается знаменитый большой сфинкс.

Я– Прямо как Большой брат.

Т. – Это гигантский памятник. Колосс. Фантастическое существо. Он воплощает идею божественной сущности фараона. С туловищем льва (пока еще без бабьих признаков – груди и т.д.) и головой человека. То есть царя – Хафра. Жалкие наполеоновские солдатишки-вандалы отбили на сувениры его приставную бороду. Но главное – глаза. Взгляд. Понимаешь, он смотрит настолько в никуда, даже дух захватывает! Это и есть мост, связь с вечностью, с вселенной. Сфинкс – это храм. Он входит в архитектурный погребальный комплекс. На нем головной убор царя, который никто не имел права носить, кроме фараона. Личный аксессуар. Человек на все времена, постоянный участник в некой мистерии. Одновременно и режиссер, и актер, и зритель. Сценарий всегда один и тот же – рождение, жизнь – она же подготовка к смерти, сама смерть. И возрождение.