Скипетр всевластья
Шрифт:
Мамы вели детей в «Сахарный дом» — лучший магазин сладостей столицы Лигурии. Благородные господа снисходительно глядели на ребят и, обсуждая очередные указы короля Исфара I, гуляли вокруг фонтана, присаживались на скамьи.
Второй советник Его величества, керр Рэгдол Картрайт, степенно шагал по мостовой и вежливо кивал представителям третьего и четвёртого сословий. Да, минувшая пятница подарила горожанам темы для бесед. Каждые полгода монарх собирал Светлейший совет, где вместе с наследником престола, советниками, вециями и главой службы безопасности определял будущее государства. Зачитывались доклады, высказывались
Керру Рэгдолу повезло. Будучи среди избранных, он заранее предупреждал важных людей и не только получал щедрую благодарность, но укреплял влияние. Не зря на востоке Лигурии советника встречали теплее, чем семью Астери. Селили во флигеле королевской резиденции, готовили изысканные кушанья, вроде косули в листьях мангольда, подбирали миловидных служанок и не беспокоили, если важный гость желал уединиться. Знали господа, кому обязаны благополучием. Знали и помалкивали.
Боялся ли он разоблачения? Нет. У правящей династии нет подтверждений, да и смелости не хватит собрать доказательства. Слежка? Беседы с подчинёнными? Глупо. Заковать в кандалы видного представителя второго сословия — всё равно, что поставить под удар первое, то есть, самих себя. Все в Лигурии знали, что монарший дом опирается на пять домов, издревле объединённых в сословие. Точнее, на четыре. От Хедлундов, когда-то влиятельнейших и богатейших, никого не осталось, кроме одного мальца, чьей судьбой советник не интересовался. Как удачно посреди ночи в имение ударила молния! Сама судьба убрала главных соперников с дороги Картрайтов.
Мужчина улыбнулся. Шедшая мимо белокурая леди улыбнулась в ответ.
— Керр Рэгдол.
— Керра Цветана, — он поклонился. — Отличная погода, не правда ли?
— Словно лето наступило. Вы уже готовитесь к охоте?
— Через день-другой слуги отправят приглашения. Лесники говорят, этой весной в угодьях бродят стада оленей.
— Жду не дождусь подробной статьи в «Вестнике». — Госпожа поправила засушенный цветок на шляпке. Бледно-сиреневый, в тон атласному платью. — На неделе заседал Светлейший совет… Ожидать ли нам перемен? Не подумывает ли Его величество передать власть принцу Конраду?
— Что вы! Пока Его высочество не остепенится, короны ему не видать, — советник понизил голос, — доверили бы вы государство человеку, которого каждый месяц видят с новой девушкой? Это не сплетни, трёх молоденьких особ я видел сам.
— Наверное, вы правы. Он слишком юн, — меж идеально очерченных бровей пролегла морщинка. — Удачного дня!
Картрайт наблюдал за керрой Цветаной. Едва прославленная модистка скрылась в лавке тканей, он откинул со лба светло-каштановые локоны и зашагал дальше. Яркая леди, успешная и состоятельная, любящая флирт, но отвергающая предложения руки и сердца. Едва ли не каждый мужчина из семей третьего сословия звал её под венец, но получал отказ, как судачила супруга советника. Чего не хватало обольстительной барышне, керр Рэгдол не знал.
Скрипела вывеска булочной, ветер разносил вкусные ароматы, но господину было не до еды. Сначала дело, удовольствия после. Завтра вечером вместе с женой он посетит приём в честь дня рождения королевы, а сейчас — внимание насущной проблеме. Если высшая власть не способна поддержать
Позади остались Дом красоты и цирюльня. Мощённый гранитом тротуар огибал купальню и, разветвляясь подобно дереву, плавно уводил к городской черте. Здесь, среди разномастных домов четвёртого сословия, обосновалась оружейная лавка. Мечи и магические амулеты, кинжалы и привезённые из дальних стран револьверы и ружья, украшенные камнями ножны ручной работы и доспехи — всё, что защищало или несло смерть, — население покупало в «Разящем клинке».
Звякнув дверным колоколом, советник вошел в магазин.
— Добрый день, керр Рэгдол. Рад, что заглянули в мой скромный уголок, — хозяин «Разящего клинка» отвлёкся от казначейских бумаг.
— Есть что-нибудь новое?
— Утром привезли коллекционные ножи. Думаю, они вас заинтересуют.
— Спасибо, Брес. Лежат, где обычно?
— Да, в изумрудной комнате.
— Я посмотрю.
Имение влиятельного господина раскинулось на восточных землях в трёх часах езды от столицы. Угодья плавно переходили в богатые дичью леса, куда нередко наведывался сам король. В любимом развлечении Исфара I, охоте на вепря, участвовали избранные, среди которых был керр Рэгдол. После утехи Его величество и свита пировали в особняке, утром возвращаясь в Мидгар, посему Второй советник первым узнавал замыслы правителя. Два-три бокала знаменитой на всю Лигурию вишнёвой наливки Картрайтов даже молчуну развязывали язык.
В зале, расписанном листьями оттенка изумруда, хранились предметы искусства. Самый ярый охотник не стал бы пачкать кровью булатные клинки или стрелять из гравированных вручную ружей. Трофеи помещались под стекло, раз в месяц прислуга смахивала пыль, а хозяева хвастались перед гостями. В нынешнем году мужчины всех сословий заказывали у мастеров «Разящего клинка» стилеты.
Одетый в не по весне тёплое пальто с высоким воротом человек рассматривал коллекцию серебряных кинжалов.
— Интересуетесь сокровищами? — Мужчина остановился в шаге от посетителя.
— Привык обладать тем, чего нет ни у кого.
— Вот как? — приподнял бровь Картрайт. — За подобные редкости приходится дорого платить. Вы готовы?
— Цена неважна. Главное — результат. Вепря не завалишь столовым ножом, на охоте нужен острый клинок.
— Тогда нам есть, что обсудить.
Керр Рэгдол прислушался. Никого. Не доносились голоса, не стучала обувь, не скрипели стеклянные крышки на полках.
Из внутреннего кармана плаща советник вытащил перевязанный синей лентой свиток.
— В Акмелле за него озолотят.
— Что взамен?
— Требования изложены в конце послания, и, упаси вас Нерот, обмануть меня. Мои марионетки танцуют далеко за границами Лигурии.
Человек сжал бумагу и… замер, словно мраморная статуя. Рядом с поднятой рукой застыл Второй советник.
Точно тени, из-за стеллажей выбежали одетые в тёмно-серое мужчины и окружили заговорщиков. Минутой позже появился ещё один. Широкие плечи и походка выдавали в нём воины, а рубиновый перстень на мизинце и обруч в иссиня-чёрных кудрях свидетельствовали о высоком положении.