Скитальцы Гора
Шрифт:
Темиона задрожала.
— Я не собираюсь продавать её! — упёрся Филеб.
— Покажи мне её! — потребовал Бортон.
Филеб, схватив Темиону за волосы, грубым рывком дёрнул её назад так, чтобы она встала на колени, а затем пинком заставил женщину широко расставить ноги, которые она, видимо от неожиданности и ужаса непроизвольно сжала. Рабыня, стоя на коленях и забрав подбородок, испуганно уставилась на Бортона.
— Мне кажется, или я откуда-то должен тебя знать, не так ли? — спросил наёмник.
— Возможно, Господин, — запинаясь, проблеяла Темиона.
— Какого
— Тёмно-рыжие, Господин, — ответила Темиона.
— Натуральные тёмно-рыжие волосы? — уточнил он.
— Да, Господин, — подтвердила она.
Для любой рабыни было бы не слишком разумно лгать о подобных вещах. Ведь её легко можно опознать при свете дня и проверить. И кстати, работорговца, продающего девушку с фальшивыми тёмно-рыжими волосами, ждёт весьма суровое наказание. Известно, что рабыни с таким редким цветом волос на невольничьих рынках ценятся выше остальных. Скорее всего, то, что хозяин «Кривого тарна» обрил Темиону наголо, как и других пятерых, задолжавших ему за постой, было основной причиной того, что здоровяк никак не мог припомнить её. Там, на постоялом дворе, он видел Темиону, когда на её голове красовалась роскошная грива прекрасных волос, прекрасно выглядевшая даже тогда, когда висела на стойке у стола администратора.
— Похоже, что мы точно где-то встречались, — пробормотал Бортон.
— Возможно, Господин, — повторила Темиона, и вскрикнув от ужаса, наклонилась вперёд в раболепном поклоне.
Это Филеб недолго думая щёлкнул плетью прямо над её головой.
— Говори яснее, рабыня, — прорычал рабовладелец.
— Мои волосы уже немного отросли, — намекнула Темиона, испуганно, снизу вверх глядя на Бортона. — Их ведь сбрили совсем недавно. Но теперь они уже немного отросли!
— Отвечай, рабыня, — рявкнул Филеб, снова сердито замахиваясь плетью. — Откуда Ты знаешь господина?
— Постоялый двор, Господин! Вспомните «Кривой тарн»! — жалобно крикнула женщина, не отрывая испуганного взгляда от наёмника.
— Ты?! — удивлённо и в то же время радостно воскликнул Бортон.
— Да, Господин! — закивала она.
— Та самая свободная женщина! — крикнул мужчина, хлопнув себя по лбу.
— Теперь рабыня, Господин, — напомнила Темиона, — теперь только рабыня!
— Хо! — закричал Бортон. — Каким же дураком Ты меня выставила в тот раз!
— Нет, Господин! — от ужаса едва шевеля языком, пролепетала рабыня.
— У тебя здорово получилось одурачить меня тогда! — криво усмехнулся наёмник.
— Нет, Господин! — захныкала Темиона.
— Зато теперь из тебя получилась забавная маленькая рабыня, — заметил Бортон.
Женщина опустила голову и больше не осмеливалась, не только ответить, но и встречаться с ним взглядом.
— Даю золотую монету за неё, — заявил бородач, обращаясь к Филебу.
Рабыня застонала.
— Две, — тут же повысил цену Бортон. — Нет, десять!
— Надеюсь, Ты не подумала, что Ты — особая или
— Нет, Господин! — дрожащим голосом заверила та своего хозяина.
— Двадцать монет золотом, — меж тем заявил здоровяк.
— Вы пьяны, — попытался урезонить его Филеб.
— Э нет, — засмеялся тот. — Поверь, я за всю свою жизнь ещё ни разу не был столь трезв, как сегодня.
Коленопреклонённая фигура задрожала ещё сильнее.
— Я хочу тебя, — бросил Бортон женщине.
— Я могу говорить? — робко спросила она, нерешительно поднимая голову.
Мужчина кивнул.
— Что Господин собирается сделать со мной? — заикаясь, спросила женщина.
— Да всё что мне понравится, — с усмешкой ответил ей наёмник.
— Эй Бортон, а откуда у тебя двадцать золотых монет? — насмешливо крикнул бородачу один из его товарищей, стоявший поблизости, заставив того заметно нахмуриться.
Со всех сторон послышались понимающие смешки. Насколько я понял, состояние финансов этого громилы было далеко от идеала, скорее, и я бы предположил, что после случая в «Кривом тарне», он был по уши в долгах.
— Десять серебряных тарсков, — предложил Бортон, мрачно усмехнувшись.
— Превосходная цена, Филеб, — заметил кто-то. — Соглашайся!
— Точно, продавай её! — поддержал другой.
— Она не продается, — мотнул головой Филеб, что было встречено криками разочарования, а торговец повернувшись к Бортону продолжил. — Однако может быть, Вы захотите использовать её в течение этого вечера?
Это предложение толпа приветствовала с энтузиазмом. Женщина в ошейнике, дрожа всем телом, стояла на коленях и казалась такой маленькой и беззащитной на фоне огромных мужчин окружавших её со всех сторон. Филеб немедленно передал плеть Бортону, который тут же встряхнул ей перед лицом рабыни.
— Как видите, — сказал Филеб, — это просто одна из моих шлюх.
Понимающий смех прокатился по рядам мужчин. Конечно, это было абсолютно точная характеристика.
— И работать она будет бесплатно! — добавил владелец заведения.
— Это замечательно, Филеб! — выкрикнули сразу несколько человек.
Темиона, словно зачарованная, смотрела на плеть, теперь находившуюся в руке Бортона.
— Я могу говорить? — спросила женщина, не отрывая взгляда от покачивавшихся ремней плети.
— Можешь, — разрешил ей Бортон.
— Господин сердится на рабыню? — поинтересовалась она, с трудом заставив себя поднять глаза.
Бородач криво улыбнулся и один раз зло щёлкнул плетью. Темиона в ужасе отпрянула.
— Советую вам Бортон, друг мой, хорошенько поучить её этим предметом, — сказал Филеб. — Знатная порка всегда вполне заслужена любой шлюхой, а этой, насколько я понимаю, особенно. В конце концов, помимо всего прочего, она сбросила с себя шёлк без разрешения, легла перед вами на землю, хотя её об этом никто не просил, и вдобавок ко всему, она заговорила, по крайней мере, один раз без разрешения, явного или неявного.