Скитальцы Гора
Шрифт:
— Слин!
Впрочем, я не сомневался в том, что он не ударит и меня. И он этого не сделал. Лишь в бешенстве вбросил меч в ножны, и вдруг, как это не покажется странно, горько заплакал.
Девушка, извернувшись всем телом, поднялась на колени. Она испуганно, озадаченно и влюблено смотрела на него.
— Я должен был бы убить её, — всхлипнул Марк.
— За что? — поинтересовался я.
— Она — враг, — пояснил он.
— Нет, — заверил я его, — она — всего лишь рабыня, домашнее животное.
— Я могу
— Да, — разрешил я, раз уж Марк так и не захотел отвечать на её вопрос.
В конце концов, это разрешение может быть дано любым свободным человеком и действует, если оно не отвергнуто настоящим хозяином.
— Я попытаюсь служить хорошо, чтобы мой господин был доволен мной, — пообещала она и, съёжившись, испуганно опустила голову, встретив его полный ненависти взгляд.
— Я должен был бы убить тебя, — бросил он ей, заставив задрожать.
— Да, с такими способностями, — усмехнулся я, — Ты, скорее всего, не скоро поднимешься в рейтинге торговцев.
Марк озадаченно уставился на меня.
— Ты только что заплатил за неё сто монет золотом, — напомнил я ему.
Признаться, в первую очередь именно по этой причине, я столь охотно взял золото. Нет, я, конечно, не думал, что Марк мог бы убить или даже в действительности хотел убить девушку своей мечты. Однако от него можно было ожидать того, что он начнёт думать, что он должен думать об этом. Вот поэтому, я и счёл целесообразным привести ему экономическую причину, в качестве призыва к его рациональности, чтобы он выкинул из своей молодой головы эти мысли. Всё же, даже для него кормить слина объектом столь значительных инвестиций было бы, по меньшей мере, экономически неблагоразумно.
— Верно, — вынужден был признать юноша.
— Конечно, верно, — усмехнулся я.
— Но она же ничего не стоит, — заметил он.
— Правильно, но фактически, — поспешил напомнить ему я, — она пошла за сто золотых монет.
Марк только и смог, что горько рассмеяться.
— Но если Ты хочешь, — пожал я плечами, — я готов вернуть тебе твоё золото. Я просто выкуплю её назад.
Мой друг задумчиво посмотрел вниз, на стоявшую на коленях девушку.
— Ну что, идёт? — спросил я.
— Нет, — вдруг отчаянно замотал он головой, вызвав у меня улыбку.
Феба подняла голову и с надеждой посмотрела на него. Но Марк встал над ней, и, на какое-то мгновение я всё же испугался за Фебу, поскольку я никогда не видел его таким.
— Ты — животное, — бросил ей парень, — и рабыня.
— Да, Господин, — признала девушка.
— А ещё Ты — косианка, — добавил он.
— Я — животное и рабыня, — согласилась Феба. — Но у меня больше нет гражданства.
— Но Ты родом с Коса, — напомнил Марк.
— Да, Господин, — не стала спорить она.
— И в этом смысле Ты остаёшься косианкой, — заявил мой друг.
— Как
— И Ты — мой враг, — предупредил он рабыню.
— Нет, Господин, — покачала та головой.
— Ты — мой враг! — упрямо повторил юноша.
— Я — рабыни, — сказала она. — Мне не разрешено лгать. Я вам не враг.
— Я буду рассматривать тебя как моего врага, — заявил он.
— Как Господин пожелает, — вздохнула девушка.
— Я ненавижу Кос, — сообщил он ей, — и всё косианское.
— Да, Господин.
— И в этом смысле, Ты рождённая на Косе, можешь считаться относящейся ко всему косианскому, — объяснил Марк.
— Да, Господин, — вынуждена была согласиться Феба.
— А значит, я ненавижу и тебя тоже, — заявил он.
— Да, Господин, — всхлипнула девушка, и на её щеку сбежала слеза.
— Соответственно, — холодным тоном заключил Марк, — Ты будешь рассматриваться мною как животное и рабыня, косианка и как мой враг.
— Именно так и следует рассматривать меня, как животное и рабыню, Господин, — согласилась она, — ибо это то, чем я являюсь. Но почему меня даже теперь нужно рассматривать как косианку и вашего врага?
— Тебя будут рассматривать только так, — сказал юноша.
— Да, Господин, — всхлипнула Феба, и полетела на землю, сбитая с колен его пощёчиной, жестокой, полной ненависти и ярости.
Она уже не могла смотреть на Марка без страха. Но тому это уже было всё равно. Парень набросился на девушку снова и, схватив за волосы, вздёрнул на колени, повернул к себе спиной и согнул, прижав её голову к земле. И тогда он взял её, жестоко и безжалостно. Девушка вскрикнула, её руки начали беспорядочно крутиться и дёргаться за спиной.
— Я ваша, Господин! — плакала она. — Делайте со мной всё, что Вы захотите!
Но это только разожгло ярость Марка, вырвав из него рык взбешённого ларла.
— О-о да-а-а, Господи-ин, — вдруг застонала рабыня. — О-ох, Господи-и-ин!
Будучи совершенно беспомощной в его власти, и я видел это и нисколько не сомневался в этом, она стала его, полностью.
Через мгновение он закончил с ней и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Девушка, задыхаясь, вывернула голову и посмотрела на него со страхом. Но юноша пинком повалил её на бок, и повернулся лицом ко мне.
— Она — соблазнительная штучка, — заметил я.
— Разумеется, Ты можешь использовать её, — бросил Марк, — в любое время, когда пожелаешь.
— Спасибо, — поблагодарил я, и добавил: — Наверное, это редчайший случай, когда об использовании девушки ценой в сотню золотых тарнов объявили так свободно.
— Ты обманул меня, — заявил мой друг. — Ты не предупредил меня о том, что она косианская шлюха.
— Ты не спрашивал меня об этом, — пожал я плечами.
— Ты — бедная рабыня, — усмехнулся он, повернувшись к Фебе.