Скитальцы Гора
Шрифт:
— Я до сих пор не могу поверить в то, что я чувствовала! — призналась Леди Ина.
— Ты хорошо выглядишь стоя на коленях, — похвалил я женщину.
— Потому, что это, то положение и то место, где мне надлежит находиться, — отозвалась она, — у ваших ног.
— У ног мужчин, — поправил её я.
— Да, — согласилась женщина, — у ног любого из мужчин!
— Это было всего лишь прикосновение, — заметил я.
— Не забывайте, что это Вы подчинили меня своей власти, а потом сделали
— Повторяю, это пока было всего лишь лёгкое прикосновение, — сказал я.
— Зато сделано оно было очень своевременно, — заметила женщина.
— Это верно, — согласился с ней я.
— И ещё, пожалуй, было во мне что-то, теперь я это чувствую, готовое к этому опыту, — сказала она, — что-то очень подходящее для него. Также, в этом ощущался намек на возможность иной модальности существования, другого возможного образа жизни.
— Причём я для этого сделал не так уж и много, — напомнил я.
— Но именно Вы стали тем, кто создал ту ситуацию, при которой стали возможны моя капитуляция, беспомощность и подчинение.
— Подчинение? — переспросил я.
— Да! — воскликнула женщина.
— Интересно услышать такое замечание, — усмехнулся я, — от косианской шпионки.
— Да забудьте Вы уже, о том кем я была, — вздохнула бывшая шпионка. — Отныне думайте обо мне только как о той, кем я стала теперь, всего лишь женщиной у ваших ног!
— Понимаю, — кивнул я.
— Впервые, — вздохнула она, — я начала ощущать то, на что могло бы быть похоже — принадлежать мужчине, быть его полностью.
— И это тоже можно понять, — признал я.
— И ещё совершенство и законность этого, — добавила Ина. — Уже совсем рассвело.
— Да, — подтвердил я.
Тогда Ина, встав на четвереньки, немного отползала назад и, прижавшись лбом к полу и положив ладони рук по сторонам от головы, то есть приняв стандартную позу почтения проговорила:
— Я надеюсь, что Вы будете довольны мной сегодня.
— Знаешь ли Ты, что это фраза рабыни? — осведомился я.
Именно такой, или похожей фразой невольница могла бы приветствовать своего хозяина утром.
— Я знаю, — ответила мне женщина.
— А Ты знаешь, что вовлечено в такие фразы? — уточнил я.
— Да, — уверенно ответила она.
— И, несмотря на это, Ты всё же осмеливаешься это произносить?
— Да.
— Ну что ж, очень хорошо, — кивнул я. — В таком случае, я буду держать тебя как рабыню, и если Ты вызовешь моё неудовольствие, то, точно так же, как и любая рабыня, Ты будешь соответственно и строго наказана.
— Это именно то, чего я желаю сама, — заявила пленница.
— Можешь поднять голову, — разрешил я ей.
Ина подняла голову, и я увидел, какими дикими и влажными были её глаза.
— О-о-ох, — простонала она, — мне нужно ваше прикосновение. Пожалуйста, будьте добры ко мне! Умоляю вас.
— Но у нас тут есть парочка гантов, которых следует приготовить, — заметил я. — Можно сказать, что у нас будет пир.
— Позвольте Ине быть первым блюдом на вашем пиру, — попросила Ина.
— А Ты хоть догадываешься, что надо делать, чтобы действительно быть настоящим лакомством на пиру? — спросил я, улыбнувшись.
— Ну так научите меня, — улыбнулась она в ответ. — Научите меня быть настоящим угощением для мужчины!
— Встань, — скомандовал я. — Подойди.
Женщина послушно выполнила каждую команду, оказавшись прямо передо мной.
— Вы позволите мне стоять с вами лицом к лицу? — недоверчиво, не о надеждой спросила Ина.
— В данный момент мне этого хочется, — ответил я.
Пленница посмотрела на меня с благодарностью в мокрых от слез глазах.
— Почему нет, ведь это часто разрешается даже рабыням, — добавил я.
— Я понимаю, — кивнула она.
Стоило мне только кивнуть ей, как она бросилась в мои руки и со стоном обняла моё тело. Женщина плотно, что было сил, прижалась ко мне, не переставая постанывать. Туника на моей груди моментально вымокла от её слез. Когда я, взяв её за плечи, немного отстранил от себя, то, как и ожидал, увидел след перевязи моего меча, по диагонали перечеркнувший её тело, и отпечатки двух пряжек оставшейся в её плоти. А если присмотреться, то можно было разглядеть и следы от кошелька и рукояти ножа на её животе.
Подхватив женщину на руки, я отнёс её туда, где на настиле трюма нашлось достаточно свободного от мусора пространства, и аккуратно уложил её на спину.
Потом, я расстегнул пряжку и, сняв кошель и ножны, сложил ремень вдвое и поднёс к ней. Ина, ни на мгновение не задумываясь, взяла тугую кожу в руки и поцеловала так, как рабыня могла бы поцеловать плеть.
— Ты отдаёшь себе отчёт в том, каковы теперь наши отношения? — спросил я.
— Да, — прошептала женщина, и стоило мне опуститься на колени рядом с ней, подняла руки и обхватила ими мою шею.
— Они заключаются в том, что я буду вашей рабыней, — добавила она шёпотом.
— Но Ты ведь не рабыня, — улыбнулся я.
— Не-е-ет, — простонала Ина, и в этот момент, я склонился над ней, закрыл её рот своими губами.
26. Крик
— Прекрати петь, — буркнул я.
— Простите, — тут же тут же с готовность отозвалась Ина, без капли раскаяния в голосе, причём, это был уже не первый раз, когда мне пришлось напомнить ей об этом.