Скитальцы
Шрифт:
Читать я выучилась по старинной азбуке — на каждой странице там были картинки, любую из которых можно было рассматривать часами. Азбука погибла зимой в печи — и я не плакала, потому что на какое-то время сделалось тепло… А ещё досаждали мыши. Однажды я поймала на улице худую блохастую кошку — но пара охотничьих псов, чьей родословной не могли подпортить даже грязные колтуны под брюхом, изгнали мою протеже, спасибо ещё, что не съели.
Собаки были вечно голодны. Я тоже была вечно голодна; единственным,
Я опомнилась. Якон, конечно, погорячился, выделив мне на просмотр всего лишь пять минут. Однако в любом случае времени мало — не сидеть же тут до утра?
На маленьком столике нашёлся подсвечник. Засветив, к ужасу Якона, две его толстых витых свечи, я принялась знакомиться с содержимым полок.
— Ты что, с ума сошла? — выдохнул он. — Столько света… Заметят…
— Я в темноте не вижу, — призналась я.
— Чего тебе здесь видеть? Это учёные книжки… ты, наверное, и читать-то…
Я смолчала. Книг было слишком много, а времени слишком мало — я поняла, что без посторонней помощи мне не справиться. Посторонняя помощь могла быть одна — в лице перепуганного Якона.
Я обернулась, придав своему лицу восторженное, слегка растерянное выражение:
— Да… Вижу, что учёные… Ты что же, — голос мой дрогнул от восхищения, — все их прочитал?
Студиозус смутился. Вряд ли он блистал среди товарищей глубокими и обширными знаниями, добытыми прилежным трудом. Я напирала:
— Ты знаешь… Я всегда мечтала… Встретить… познакомиться… Учёные… они ведь не такие, как все. Они… Вот ты, наверное, знаешь, где какая книжка стоит?
На лице его проступило сомнение. Я скрежетнула зубами: достался олух на мою голову!
Теперь предстояло самое сложное. Надо было сообщить ему название книги — и посвятить тем самым в свою тайну. Кто знает, сколько ещё душ вслед за толстощёким Яконом узнают, что такая-то комедиантка ищет такую-то книжку…
Впрочем, плевать ему было на мои тайны. Он решительно схватил меня за руку:
— Пойдём… да пойдём же… Хватит… посмотрела…
Я вырвалась. Хладнокровно выпятила губу:
— Не хватай. Не заработал ещё.
Он тихонько застонал. Я удовлетворённо кивнула:
— То-то… А теперь найди мне, Якон, книжку декана Луаяна «О магах».
Кажется, я его потрясла.
С выпученными глазами он безмолвно углубился в пыльную книжную темноту; оттуда долго слышались его охи, вздохи и сдавленные проклятья — однако, когда он появился, книги у него в руках не было:
— Я не знаю… Тут была копия… А оригинал у госпожи Тории в кабинете, я не знаю… А копия тут была…
Я шагнула к нему — он, бедняга, отшатнулся:
— Слушай, Якон… Если ты мне не найдёшь сейчас эту книгу — я сейчас самолично заору и позову на помощь, а сторожу скажу, что ты затащил меня сюда,
— Нет!! — он так побледнел, что даже веснушки пропали. — Ты… Ты просто…
— Ищи, — бросила я холодно.
Он искал долго; кот-мышелов явился из темноты, чтобы потереться носом о мою юбку.
Якон появился чуть не в слезах:
— Нету… Госпожа Тория… Она берёт иногда… в кабинет… декана…
— Пошли в кабинет, — сказала я спокойно. Он чуть не упал:
— Да ты… Нельзя!! Туда только госпожа Тория… только при ней… там заперто, нельзя!
Я скрипнула зубами. Похоже, все мои старания напрасны — остаётся чмокнуть в щёчку лекарского сына, чтобы не так сильно, несчастный, переживал…
Я подняла подсвечник над головой — чтобы осветилось побольше, чтобы бросить последний взгляд на это книжное великолепие…
Она стояла у меня над головой. Поблёскивал золотом тиснёный корешок. Только руку протяни.
Я протянула.
Луаян. «О магах… Жизнеописания великих, которые…»
— Она? — спросила я у Якона.
Тот сглотнул слюну. Затравленно кивнул.
Книга была тяжёлая. Она была неподобающе новая — каких-то пару десятков лет… Переплёт ещё пах кожей.
Свет двух витых свечей упал на гладкие, не успевшие пожелтеть страницы. Содержание книги; у меня захватило дух.
Какие имена. Их звук уже был полон магии — Бальтазарр Эст… Ларт Легиар… Орлан-отшельник… Руал Ильмарранен по кличке Марран, именуемый в дальнейшем Привратник…
Я почему-то вздрогнула. Может быть потому, что Руал — это как бы Луар наизнанку. Бывает же…
Якон постанывал у меня за спиной. Вернее, уже не постанывал, а скулил — тонко и безнадёжно.
Я перевернула страницу назад, к началу книги. Меня трясло всё сильнее — вот он, Первый Прорицатель… Какая-то немыслимая древность… А рядом…
Я тихо охнула. Рядом — «Старец Лаш, великий и безумный»…
Ладони мои вспотели. Осторожно, чтобы, упаси небо, не повредить ни странички, я принялась искать главу о великом и безумном старце. Таких совпадений не бывает — какое отношение безумный старец может иметь к Священному Привидению Лаш, которому поклонялся целый орден служителей, двадцать лет назад который наслал на живущих Мор, орден, из которого происходил отец Луара Фагирра…
Какая это была книга. В каждую страницу хотелось впиться и читать не отрываясь — но нельзя, нет времени, где глава о Лаш…
Якон закричал, как заяц. В библиотеке стало светлее; я не обратила бы внимания, но Якон не умолкал, лебезя, желая закрыть книгу своей спиной — закрыть от кого-то, стоящего в дверях:
— А… Нет… Это… Она… сама…
Пёс, подумала я злобно. Плевать мне на сторожа и плевать мне на Якона — я унесу эту книгу, украду, она мне нужна… Если потребуется, я буду за неё драться.