Скиталец среди миров
Шрифт:
Словно по волшебству у меня в руках появилась гитара. Нет, не та, что висела у меня в спальне. Ту я беру в руки очень редко, слишком много грустных, тяжелых воспоминаний она навевает. А сейчас я взял старенькую, с которой я прошел тысячи дорог одного кровожадного мира, где феодалы всех мастей и рангов азартно резали друг друга и заставляли заниматься тем же своих смердов. Мне сделал ее старик-мастер с рабским ошейником. В благодарность я хотел его выкупить, но он отказался. Идти ему было некуда. Стоило мне уйти из города, и он тут же вновь угодил бы в рабство. И далеко не факт, что на таких же вольготных условиях. А тащить бродяжничать старого человека с собой, все равно, что убить. Ненавижу рабство! Человек рождается свободным, должен прожить жизнь свободным, и умереть свободным!
Пальцы
На чужих берегах —
Переплетение Стали и Неба.
В чьих-то глазах —
Переплетение Боли и Гнева.
Эй-ох! Взрезаны вихри узорами крылий.
В вое ветров
Мы слышали песни
Последних Валькирий!
Очень давно, когда я только решил стать бродячим менестрелем, я постарался вспомнить все песни, которые когда-то знал. Записывал их. Переводил. Став опытным музыкантом стал делать аранжировки, используя творческие элементы присущие разным мирам. Может быть, именно поэтому я стал одним из самых значимых музыкантов в нескольких мирах. Основоположником стилей, революционером гармонии, крушителем устоев. Как меня только не называли! Только все это был жалкий плагиат с вещей, когда-то написанных действительно великими гениями. Своих сочинений, таких, чтобы у людей замирало сердце, и плакала душа мне создать так и не удалось. Поняв, что с этими людьми мне не сравниться, я бросил музыку, играя только для себя и для друзей. Вот так у костра или в салонах. Но никогда за деньги.
На звуки гитары к костру начали подходить отдыхающие гвардейцы. И уже слышно, как мне пытаются подпевать и прихлопывать в такт:
Вспорото небо,
И врезаны волны драконьею пастью…
Светом и Ветром
Ныне пронзает звенящие снасти!
И Луна —
Я ее ждал и любил как невесту.
Нам не до сна,
Мы дети Богов — наша участь известна!
Адель, сидящая по правую руку от меня, вдруг вскрикнула и, вскочив, под одобрительные выкрики воинов, закружила вокруг костра. Ее гибкое тело словно повторяло пляску языков пламени. И все громче и увереннее стали разноситься над дикими Заброшенными землями хлопки мужчин отбивающих привычными к оружию ладонями ритм. Все ярче разгорался огонь в их глазах. И вот в круг яростным гиганьем выскочил Рыжий. Рядом с тоненькой, стройной баронессой он смотрелся настоящим гигантом, словно столетний дуб подле молодой березки.
В наших зрачках —
Острые грани вечного льда.
А на клыках
Свежею кровью пахнет вода!
Видишь мерцание
Лезвий средь стонов разодранной ночи?
Слово прощания
С жизнью, что стала мгновеньем короче…
Аделина, кружась, схватила за руку барона и буквально выдернула его в круг. К моему удивлению, старый воин, крутанув ус, уверенно закружил вокруг племянницы оттеснив Рыжего. Тот в свою очередь наплевав на субординацию вытащил в круг у костра Рогнеду, которая словно забыв, что она княжна и командир, жарко сверкнув в меня глазами ринулась в первобытную боевую пляску, потому что никак иначе то, что сейчас вытворяли эти четверо назвать было нельзя.
Вечна погоня,
Вечно
Бледные норды шепчут:
«На Север, вы в сером, вы — звери!»
Но когда солнца первый луч
Заскользит над холодной водой,
Встречайте нас, верные,
Мы вернулись домой!
И вот, заразившись общим безумием, закружились в танце Дарья с Зоряной, а спустя мгновение, тряхнув цвета воронового крыла челкой, вскочила и присоединилась к ним княжна Наталья. Она стала той каплей, которая срывает в безумное неистовство сметающий все на своем пути селевой поток, потому что вслед за княжной Лобановой в свирепый пляс пустились остальные воины. Людям нужна была разрядка, слишком велико было напряжение последних недель, слишком много друзей они потеряли, слишком трудный путь проделали, еще недавно казавшийся невозможным. А сейчас они выплескивали в танце накопившиеся боль, ярость, усталость, ненависть, все то, что сковывало их сущность и в то же время не давало покориться смертельной хватке аномалии. Я чувствовал это, делая проигрыши между куплетами быстрей и продолжительней.
Мы вернулись домой…
Мы вернулись домой!
Встречай своих воинов,
Мы вернулись домой.
Но на тех берегах —
Переплетение Стали и Неба.
А у мертвых в глазах —
Переплетение Боли и Гнева!
Стали и Неба… Боли и Гнева…
Светом и ветром…
На Север, вы в сером, вы — звери, на Север… [i]
Смолкли последние аккорды, люди замерли, тяжело дыша, будто не понимая, как они здесь оказались.
— Это, — баронесса Аделина первой очнулась от транса, вызванного танцем, — Это было прекрасно! — в ее глаза горели сумасшедшие искорки, на губах играла улыбка. Неожиданно она подскочила ко мне и, упав на колени, требовательно обхватила мою голову руками и впилась губами в мои губы. Затем так же быстро, почти грубо оттолкнула меня, вскочила на ноги и вызывающе впилась яростным взглядом сначала в дядю, а потом в подруг. Барон, криво усмехнувшись, отвел глаза, а вот девушки… Рогнеда покачала головой, то ли одобряя, то ли осуждая, Зоряна залилась застенчивой краской, Наталья о чем-то задумалась, глядя то на меня то на Адель. А Дарья раздраженно фыркнула и, развернувшись на пятках, быстро ушла в палатку.
Кажется, на меня только что неожиданно заявили права. И, похоже, мое мнение учитывать никто не собирается. Нет! Спать! Утром, проконопатим лодки, сделаем ревизию остатков запасов и в поход. Меня эти взбалмошные девицы в гроб загонят быстрее всяких аномалий и монстров. Еще не хватало из-за романтических дуростей Аделины с Гуннаром поцапаться.
[i] Мельница — «На Север» https://www.youtube.com/watch?v=xrutuFat55A
Глава 20
Чем дальше мы уходили на север, тем меньше ощущалось влияние Заброшенных земель. Магические потоки стали более упорядоченными, спокойными, мощными. Люди ожили, повеселели, робкая вера в успешное завершение нашего путешествия переросла в уверенность. Я заметил, как часть гвардейцев и все без исключения аристократки попрятали оберегающие от воздействия аномалии амулеты. Надеются повторить? Это зря. Дарить кому-то свои секреты я не собираюсь. Плетения, не поддерживаемые мной, продержатся от силы пару месяцев. Местным вряд ли хватит этого времени разобраться в магических процессах, основанных на абсолютно ином подходе к артефакторике. И цена этим безделушкам будет чуть выше, чем у дешевой бижутерии. И то, только за счет золотой проволоки и костей аномальных зверушек, из которых я их делал.