Скиталец. Флибустьерское синее море
Шрифт:
– Что ж, майор, начальство приказало, ему видней.
Даня вернулся в комнату.
– Костюмчик хороший. Материя, ей износу не будет. А кармашков сколько. Такой костюм отличный. Я кармашки люблю. И на груди и на штанах. На коленке и то карман. Для походов самое то.
Все это слушали ребята из группы Ананьева. Они собрались в комнате пред вылетом.
– Мы с вами, парни, на пикник? Познакомимся. Я Ваня. Держитесь меня, не пропадете. А ты кто?
– Никита.
– А я Сергей.
– Приятно. У костра отдохнем. В хорошей компании по сто грамм принять - одно
– Чаем пока обойдешься, Ваня.
Даньке налили стакан чая. Он отхлебывал его и жмурился. Когда Михаил вышел из комнаты, Данька подмигнул парням.
– А вы для пикника, чтоб у костра, бутылек взяли? У костра все принимают. Как без этого дела? Для разгона и за знакомство. Я, парни, в доле. Деньги есть. Скинемся. Колись, братва, запаслись горючим?
– Взяли, - ответил Сергей.
– Вот и ладно, Серега. Ты спрячь получше. Вон у тебя рюкзак большой.
– Даня показывал на мешок Сергея. Там, кроме всего прочего, была рация.
– Ты получше тырь. Это важно. Когда в дорогу? Может поспать? А в самолете курицу дадут?
– Иди в соседнюю комнату. Там отдохнешь.
– Ну, схожу. Отдохну. Вы если по восемь булек плескать в стаканы будете, меня зовите. Я и на разливе могу сгодиться.
Даня ушел. Никита спросил:
– За какое счастье нам тащить с собой этого придурка, товарищ капитан?
– Придется потерпеть. Он специалист по иностранным языкам. А то, что с головой у нег не все в прядке. Всякое бывает. Заучился, и большой общественник.
– Нянчиться с уродом, - ворчал Сергей, - вот пикник.
Через полтора часа поступил приказ. Вылетать. Они шли к самолету. Данька шел предпоследним. Шел и тихо напевал:
– Над тамбуром горит полночная звезда. Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала. И поезд унесет в сиреневую даль. Кондуктор не спешит, кондуктор понимает...
– Данька улыбнулся и прошептал, - Рома, кондуктор, какой номер у моего троллейбуса? Счастливый билет?
– Шагай, - голос сзади, - распелся тут. Но это был не голос Никиты, шедшего сзади. Голос, знакомый, насмешливый голос Романа.
Они устроились в самолете. Тот вырулил на взлетную полосу. Вот в воздухе. Ванечка озирается.
– Тесно - то тут как. И стульчики не такие. Прилечь некуда. Все экономят на активной молодежи. Рюкзаки на месте? Серега, ты пузырь не забыл? Ты упрятал?
– Упрятал.
– Ответил Сергей.
– Это главное. А то не пойдет отпуск. Киоск, если не прохватит, там далеко?
– А ты стрелять умеешь?
– Спросил капитан.
– Умею. В тире стрелял. Винтовку пополам, пульку вставишь и пали. А там и пострелять дадут? И нормативы сдавал. Наша команда третье место заняла.
– Постреляем.
– Капитан раздал оружие.
Даня вертел пистолет в руке.
– Хорошая пукалка. Я из нее стрельну.
– Ваня, только не здесь.
– Хорошо, а то уши будет закладывать.
– Данька спрятал пистолет.
Дане не сиделось.
– Мужики, а лететь долго? Когда выходить? Где наша станция?
– Ты помолчать можешь?
– Парни готовы были огреть придурка чем потяжелее.
– Так могу. Молчать, так молчать. Я и так молчу.
– Заткнись, ботало.
– Ладно. Я уже молчу. - Данька надулся.
– Серость вы. Я в нашем общественном клубе на всех дискуссиях выступаю.
Прозвучал сигнал готовность к прыжку. Ребята надевали парашюты. Даня ворчал.
– Тяжелый рюкзак. Такой далеко не утащишь. Там что, палатки?
– Палатки. Вначале прыгает Сергей, за ним ты. Карабин пристегни к штанге.
Сергей прыгнул. Карабин сорвался, со звоном. Что-то не так пошло. Лямки парашюта перекрутило. Данька выглянул в люк. Парень падает. Ему не раскрыть парашют. Данька не пристегивал свой карабин. Он оттолкнулся ногами, сгруппировался в воздухе, минимальное аэродинамическое сопротивление. Вспомнил свой первый прыжок, за который получил нагоняй. Он пытался в полете догнать Сергея. Он рядом. Надо дотянутся. Немного. Еще немного. Но цель уходит. Данька извивается в воздухе. Рукой дотянулся до лямки парашюта Сергея. Зажал ее. Дернул кольцо своего, ухватил вторую лямку Сергея. Рывок. Это раскрылся купол его парашюта. Они связаны одной целью, скованы одной цепью, цепью Данькиных рук. Под ногами земля. Сергей пытается прийти в себя. Минуту назад он понимал, что это последний в его жизни прыжок. Но в полете его подхватил Ванечка, дурачок. В ухо голос Вани.
– Ты чего такой смурной? Они в кассе на одно место два билета выдали. Бывает. Мы и на одном хорошо доехали. И не тесно было. Мы ж не толстые. Я говорю, на нас, на активистах экономят.
Подбежали Никита и Константин Ананьин.
– Ты его поймал?
– Поймал. Он еще мимо проехать хотел. Я испугался. Так и пузырь разбить можно. А как пузырь бросить? Весь отпуск к черту. Пузырь разобьем, а где киоск. Бегай после ищи!
– Маскируем парашюты и в путь.
Они спрятали парашюты и пошли. Шли до рассвета. На восходе солнца капитан приказал остановиться.
– Укроемся в камнях.
Они пристроились в камнях. Ниже шла дорога.
– Так мы тут будем? Серега, а стаканчики пластмассовые есть? Сейчас по грамульке, с устатку. Или из горла будем? Пацаны, нет у вас опыта работы. У нас в профсоюзе это дело поставлено. К нам поэтому и проверяющие часто ездят. Знают, у нас и бухало и закусь отменная.
– Помолчи. Можешь помолчать?
– Так могу, коль не наливаешь. А с ней бы и молчать лучше. Так и будем здесь сидеть?
Ни Сергей, ни Никита не могли понять, что за чудо с ними в одной команде. Кто этот Ваня.
Когда стемнело, они двинулись дальше. Они добрались до колючей изгороди базы. Вокруг низкорослые кусты. Ворота, навес, под которым стоят двое солдат. Казармы. Группа залегла в кустах.
– Подождем, когда полностью стемнеет.
– Отдал распоряжение Ананьев.
Они лежали недалеко от ворот. До них долетали отдельные слова. Капитан спросил:
– Ваня, ты можешь разобрать, о чем они говорят?
– Ерунду болтают. Своего офицера обсуждают. Говорят, завтра приедут из штаба. С русскими шпионами разберутся.