Скиталец. Флибустьерское синее море
Шрифт:
– Как вы все любите девчонкам морочить голову. С три короба рассказать. Я ни одному твоему слову не верю.
– Как хочешь, как знаешь. Но я на этот раз говорил правду.
Потом они пошли домой, благо жили в одном доме.
Марсель к ужину отправился в дом Леона. Он помнил, как Дэн объяснял, где этот дом. Нашел он его быстро. Постучал. Ему открыл незнакомый мужчина. Улыбнулся.
– Вы, должно быть, Марсель?
– Да.
– Заходите. А я Леон.
– Очень приятно, господин Леон.
– Можно немного подождать до ужина. Посидим в тени, во дворе дома.
– Потом крикнул.
– Хуан!
Тот выбежал на зов.
–
– Добрый вечер, Марсель.
– Хуан, попроси Сержио подать кофе во дворе. И сам подходи.
Они сидели во внутреннем дворике, пили кофе.
– Дэн просил позаботиться о тебе.
– Я благодарен вам, господин Леон.
– Подожди благодарить. Денег дам сколько надо, что б ты мог дождаться, когда Дэн вернется. Это его деньги, с ним и будешь все решать. Тебя они с собой не взяли на этот раз. Не стоит тебе рисковать. Ты не ответчик перед испанцами.
– Как-то неудобно, господин Леон. Я не привык.
– Это ерунда. Если Дэн сказал, так мы и сделаем. Все, как он просил. И не стоит возражать.
После ужина Леон вручил Марселю кошель с деньгами и пригласил заходить в дом, когда сам захочет. Марсель удивлялся щедрости и доброте этих людей.
Когда Данька прощался с Ириной возле ее двери, он спросил:
– А можно я в воскресенье зайду? Сходим куда-нибудь.
– Можно.
– Только я во второй половине дня или чуть позже освобожусь. У меня тренировка. Надо поддерживать спортивную форму. Служба будущая требует.
– Да, конечно.
Даня никому не говорил, что в воскресенье у него прыжки с парашютом. Прыгал он уже не раз. Но это были особые прыжки.
Ирина прикрыла дверь. Счастливо улыбалась. Она встретила его, того, кто в то лето в парке так взволновал ее сердце. Он снился ей.
В воскресение рано утром, точнее ночью, часа в три, Данька вышел из дома. Оставил записку, что уехал на тренировки. За ним заехали. Все курсанты ехали на аэродром отрабатывать прыжки с большой высоты. Навык не лишний для будущего разведчика. Никто не знает, как придется высаживаться для выполнения задания. Девять с половиной тысяч метров. Они надели специальные костюмы, кислородные маски. Готовы к выполнению учебных прыжков. Самолет набирает высоту. Парни ждут приказа. Когда они один за другим будут вываливаться из самолета, проходя через специальный шлюз. Дане надоело молчание курсантов.
– Парни, я что-то боюсь. Как в первый раз. Это альтофобия у меня вернулась.
– Какая, к черту, альтофобия. После стольких прыжков.
– И я о том. Мать на днях попросила лампочку поменять в люстре. Залез на стрмянку, поменял лампочку. И вниз посмотрю, спускаться собрался. Голова закружилась, страх во мне. Я за люстру ухватился и повис на ней. Стремянку уронил. Пока отчим домой не вернулся, я все и висел на люстре.
Инструктор строго посмотрел на Даньку.
– Арлекин, брось мне эти шутки. Я тебя сейчас от прыжков отстраню.
– Нет, не надо. Альтофобия прошла.
Даня натянул кислородную маску. Шагнул в шлюзовую камеру, открылся люк, и он ушел в бездну. Свободный полет. Он смотрит на счетчик высоты, когда раскрыть специальный парашют. В полете он должен достичь скорости звука. Открыть парашют и начать управляемый полет. Вот он дернул кольцо. Раскрыт парашют. Он парит над землей. Точное приземление. Потом разбирали результаты. И путь домой, по дороге они еще говорили о своих прыжках.
Флот Свена подошел к небольшому острову.
– Не бойтесь. Мы пришли с миром. Кто староста?
Вышел обросший бородатый мужик.
– Мы просим вашего гостеприимства. Мы остановимся на несколько дней. Нам нужна только питьевая вода. Мои люди не причинят вам вреда.
Старосте не оставалось ничего другого, как принять эти заверения.
– Укажите нам часть берега, где мы можем расположиться. Мы не станем вторгаться на ваши земли.
Место высадки было согласовано. Моряки высадились. Капитаны строго запретили своим людям ходить в деревушку и тревожить местных жителей. Впервые они выполняли волю своего императора. На этом тихом берегу было решено провести обряд коронации. Коронацию провели в свете костров. Походили капитаны, их помощники, боцманы. Все приносили клятву верности своему вождю. После каждый матрос принес клятву верности. Это закончилось утром. Несколько дней, которые меняли облик этого района, а может и всего мира.
Часть 19
Данька, как всегда, в каюте капитана. Свен за своим столом. Сидит и ворчит.
– И на кой черт, вы сделали меня шутом гороховым, а сын?
– Ты чего, Свен? Ты теперь у нас император.
– Дэн сидит возле стола капитана.
– Вот, вот. И как я дал себя уговорить? Дурья башка.
– Будешь императором. Это ж хорошо.
– Этих сомнений Данька и опасался.
– Чего хорошего?
– Вернемся на Тортугу, будешь самым важным. К народу будешь выходить. Залезешь на пустую бочку, и вещать оттуда станешь. На тебе пурпур. Красиво! Я тебя так и вижу. На бочке, подбоченился, в красном, в руке сверток. Руку упрешь в бок. Веток лавровых наломаем, тебе в волосья воткнем. И ты с бочки голосишь: Граду и миру!
– Сам шут и меня шутом хочешь сделать.
– Я не шут, я престолонаследник. Колину бляху канцлера повесим. Брайана сделаем герцогом.
– Даня. А мы сейчас для картины позировать будем. Иван Грозный убивает своего сына. Чем тебя пришибить?
С Ириной Данька встречался несколько раз. Они гуляли вместе, смеялись. Им было легко вместе. Жаль. У Даньки было мало времени для встреч. И Ирина часто не могла оставить бабушку. Да и работа в салоне.
Ирине этот парень очень нравился. Он какой-то особенный, не похожий на других. Она пыталась расспросить бабушку о соседе.
– Бабушка, а Даня, наш сосед, он какой?
– Бабушка сидела за столом, раскладывала карты.
– Какой? Они с матерью давно здесь живут. Сколько помню. Мария Петровна одна жила. Муж у нее давно пропал, вот одна с сыном и жила. Долго мужа ждала, да не дождалась. Она в музее работает. А недавно замуж вышла. За мужчину, с которым вместе работает. Данька хороший парнишка. Скромный. Ничего плохого о нем не слышала. А ты чего, влюбилась?
– Не влюбилась.
– Ирина занята уборкой.
– Я все вижу, вижу, с кем ты встречаешься. Только он позвонит, ты бежишь.