Скиталец. От монстра к человеку 2
Шрифт:
— Так… Мне забыли сказать, живым тебя брать или мёртвым, — задумчиво проговорил я, поигрывая в руке чёрным клинком.
— П-п-прошу! Пощ-щ-щад-дите!
— Хотя учитывая, что ты приказал убить их сородичей и даже детёнышей, они наверняка захотят пообщаться с тобой лично. Значит, живым.
С этими словами я отозвал меч, вырубил цель ударом по шее, взвалил на плечо и с кряхтением потащил обратно. Тяжёлый, блин. Сила-то у меня с самого перерождения почти не изменилась. Зачем она в мире, где все сражаются невесомыми артефактами? Забрал чутка у мархаров,
В вестибюле меня встретил с десяток трупов в серой форме и один раненый союзный элитар, лечением которого уже занимался Алмур, ругая того и требуя «впустить внутрь». Извечная проблема, понимаю.
— Не знаю вашего имени, но премного благодарен за помощь, — произнёс Зегрис с лёгким поклоном. — Не будете ли так добры передать этого ничтожного мне и позволить самолично вынести ему приговор?
— Да на здоровье, — лениво отозвался я, скинув грузное тело на пол, словно мешок.
Остальные трое перерождённых картарианцев уже спустились вниз. Взрослая самка сидела возле Алмура, с интересом наблюдая за процессом исцеления, а детёныши о чём-то переговаривались с Мазори, слушавшей их с добродушной улыбкой. К ним я и направился.
— Не ожидал увидеть среди перерождённых детей.
— Почему? — спросила она, повернувшись ко мне.
— Почему, говоришь? Ты ведь не забыла про правило?
— Правило?
— Ну да, правило.
Недолгий мыслительный процесс, и на её лице наконец отразилось озарение:
— Ах да, правило!
Мазори повернулась к детям и спросила:
— Скажите, вы помните, где и когда вы переродились?
Девочка мгновенно зарделась и опустила взгляд:
— Когда мы переродились… мы с Атаринао… ну…
— Мельгеона, не говори, если не хочешь, — мягко произнёс её спутник, взяв девочку за руку. — Нам повезло переродиться рядом друг с другом, в одной комнате в телах двух школьников. С тех пор всё время так и держимся вместе.
К нам подошёл Хален:
— Половые связи в таком возрасте хоть и нечасто, но случаются. И если души картарианцев привязываются к сосудам схожего возраста, то, боюсь, большинство ваших детей не смогло найти пристанищ.
— Да, понимаю, — грустно произнесла Мазори, тоже поникнув.
Я почувствовал, что слева приближается источник мощных эманаций Войдаса, по которым легко узнавался изобретённый Алмуром артефакт. Это был Зегрис, всё ещё одетый в свой крылатый костюм. Ох, только не говорите мне, что…
— Я так и не узнал вашего имени, — произнёс шестикрылый. — Я наслышан о ваших подвигах и о том, что вы уже длительное время сопровождаете Алмура и Зеархаэль и являетесь их союзником. Так могу я узнать, как вас зовут?
— Керос, — сухо отозвался я, морально готовясь к худшему.
— Ещё раз примите мою благодарность, что были рядом с моими собратьями всё это время и не позволили уйти этому подлецу Маргену.
— Зегрис, это все пленённые Малвеском картарианцы, или есть и другие? — спросил подошедший к нам Алмур.
—
Сказал он после того, как загрейдил их артограф, наделал кучу независимых жрецов и натаскал биоматериала из Войдаса, в несколько раз усложнив нам вторжение…
— Полагаю, нам о многом нужно поговорить, брат, — добавил он.
— Да, определённо, — кивнул Алмур. — Но первым делом — правда.
Вооот, начинается.
— Какая же? — спросил Зегрис.
— Такая, что ты, как и мы с Зеархаэль, слишком поспешил рассыпаться в благодарностях перед этим человеком, если его можно так назвать. Знай же, что после уничтожения Анерона переродиться смогли не только картарианцы. Прямо сейчас перед тобой, пусть и в ином обличье, стоит тот, кто всех нас уничтожил.
Так, мгновенная смена выражения лица, появление белого меча в руке, боевая стойка. А я ведь даже не удосужился понаблюдать за развернувшимся здесь сражением и оценить потенциал этого многофункционального артефакта. Хотя Зегрис тоже не видел меня в бою, так что в этом плане мы на равных.
— Если это правда, брат, то ответь мне на один вопрос: почему ты стал его союзником? Почему ты путешествовал и сражался бок о бок с тем, кто погубил наш народ?
Он не кричал, но в то же время в голосе не было ни капли прежней теплоты и радости от встречи. Казалось, неверный ответ может стоить Алмуру жизни. Но мне и самому есть что сказать:
— И от кого я это слышу? От того, кто спелся с врагами своего собрата, с людьми, считающими расу картарианцев абсолютным злом? Многократно усилил их армию, что привело к тысячам лишних жертв, когда Дерохан, между прочим, находится на пороге противостояния с Войдасом. Так что, если собираешься произнести заветное слово «предатель», сделай это, встав перед зеркалом.
— У меня не было выбора! — выкрикнул превознесённый. — Если бы я не подчинился, то мои двукрылые сородичи, ради защиты которых я явился в этот мир, погибли бы у меня на глазах! А следом за ними погиб бы я, а мертвец не сможет никого уберечь! Я выдержал и телесную боль, и то, что люди называют психологическим давлением! Но когда на моих глазах эти сволочи начали погружать острое лезвие в плоть Мельгеоны, что мне оставалось делать?!
— Керос, я не просил о помощи, — пожурил меня Алмур. — Я в состоянии сам объясниться перед собратом. Поверь, Зегрис, я атаковал его в тот же миг, как узнал правду. И потерпел поражение. Пусть этот монстр тоже лишился прежнего могущественного тела и стал человеком, ему удалось развить боевые способности гораздо быстрее меня. Он не просто победил, а ещё и залечил раны, которые я по неосторожности получил в том бою, и от которых мог там же и погибнуть. И Зеархаэль я встретил тоже благодаря ему.