Скиталец
Шрифт:
Закончив, она открыла дверь и выглянула в коридор. Свет просачивался из-под закрытой двери в дальнем конце. Это, должно быть, была комната Ронина.
Лара вернулась в свою комнату и открыла сумку. Она разложила пакеты с едой на коробке с ящиками — комоде, поправила она себя, — и поспешно развернула один из них. Вытащив одну из картофельных долек, она отправила ее в рот. Она была холодной и немного тягучей, но на вкус восхитительной.
Она съела еще пять кусочков картофеля, несколько ломтиков моркови и два кусочка копченого мяса, прежде чем заставила себя остановиться.
— Боже мой, — простонала
И это было потрясающее ощущение.
Ее так и подмывало съесть еще, но ее, скорее всего, стошнило бы. После стольких лет скудного питания ей была невыносима мысль о том, чтобы быть такой сознательно расточительной. Кроме того, Ронин сказал, что еды хватит на вечер и на следующее утро. Она снова завернула то, что осталось, и отложила свертки в сторону.
Чтобы отвлечься от мыслей о еде, Лара достала сокровища из сумки. Некоторое время она смотрела на них, обдумывая, как лучше разместить их на новом месте. Наконец, она отбросила свой рюкзак в сторону и принялась за работу, несколько раз переставляя некоторые предметы, пока их расположение не показалось ей правильным.
Она нахмурилась, когда подняла фотографию. Вода испачкала ее, испортив цвет в нескольких местах. Просто еще одна вещь на грани разрушения. Теперь она действительно стала частью ее мира. Она прислонила его к стене; по крайней мере, лица не пострадали, и что бы ни случилось с фотографией, это не могло изменить их радости.
Лара вернулась в коридор. В комнате Ронина все еще горел свет, дверь была закрыта. Она подошла к лестнице и спустилась вниз. Они могли бы обсудить детали сделки позже, а сейчас ей хотелось все исследовать.
Единственной мебелью в главной комнате был длинный стол с крепким деревянным стулом. По поверхности стола были разбросаны несколько ручных инструментов, а с одной стороны к нему был прикреплен какой-то зажим.
Пол из странного дерева был холодным, когда она повернулась и прошла через широкий проем прямо напротив входной двери. Немного поискав, она нашла выключатель. Свет зажегся, и перед ней открылась еще одна странная комната.
Справа от нее был еще один стол, на этот раз повыше, с четырьмя стульями, расположенными вокруг него. Стойка тянулась вдоль стены впереди и слева от нее, с еще одной свободной секцией в центре комнаты. Она насчитала по меньшей мере пятнадцать или шестнадцать маленьких дверей под прилавками и на стенах; шкафы подсказала ей память, хотя у нее было лишь смутное воспоминание о пожилой женщине, которая употребляла это слово, когда Лара была совсем маленькой.
Любопытствуя, она подошла к прилавку и открыла одну из дверей. Пусто, если не считать полки внутри. Она проверила еще несколько, ничего не найдя. Так много места, и ничего особенного.
Однако сколько на самом деле может понадобиться боту?
На стойке был установлен еще один умывальник, с окошком за ним вместо зеркала. Лара подняла ручку крана. Полилась вода. Без задержки, без перекачки, просто мгновенная подача.
— Лучше не тратить ее впустую.
Лара оглянулась через плечо. Ронин стоял у входа в комнату с обнаженной грудью. Хотя он казался цельным, участки его кожи были светлее и темнее, напоминая ей лоскутное одеяло. Она выключила воду, повернулась к нему лицом и заставила себя смотреть ему в глаза.
— Я, наверное, уже много потратила впустую.
—
— Зачем тебе вообще все это нужно? — она широко развела руками, показывая на все.
— Я не знаю.
— Но у тебя это есть. Чистая, проточная вода. Кровати. Туалеты. В этом доме, должно быть, десять отдельных комнат!
— У меня есть место, где я могу почистить свое оружие и ухаживать за своим снаряжением, когда я не в Пыли. Все остальное — излишне.
— Что значит из…что это значит?
— Это значит, что в этом нет необходимости.
— Ну, почему ты просто не сказал этого? В любом случае, все это работает. В отличном состоянии. И это необходимо для нас, — Лара обвела все взглядом. В этой комнате было больше роскоши, чем она знала за всю свою жизнь.
— Я приношу металлолом и продаю его. Не имею никакого отношения к поддержанию этого места в рабочем состоянии, за исключением предоставления некоторых сырьевых материалов. Есть другие боты, которые занимаются обслуживанием. Они запрограммированы на ремонт зданий, уборку в домах, стрижку травы и поддержание работы бытовой техники. Создатели сформировали их для этих задач, и они будут выполнять их до тех пор, пока в конечном итоге не выйдут из строя.
— Походы в Пыль — твоя цель? — ее взгляд опустился, двигаясь по линии его подбородка к мощной шее.
— А твоя — коллекционировать безделушки?
Она встретилась с ним взглядом.
— Моя цель — выжить. Я не выхожу за рамки своих возможностей, это просто вещи, которые попались мне на пути.
— Все пути в этом слове ведут в Пыль. Так или иначе.
— Ты уклоняешься! — боты, с которыми Ларе приходилось иметь дело, всегда были такими прямолинейными. Почему этот так отличался?
— Какое это имеет значение? Я выживаю, как и ты.
— Потому что мне любопытно. Ты сказал, что есть боты, созданные только для одной цели, и они не знают ничего другого. Но если бы ты знал свое предназначение, ты бы делал это сейчас.
— Откуда ты знаешь, что я не выполняю свою программу прямо сейчас?
Лара прищурилась.
— И что же это за программа?
— Уклоняться от ответов на твои вопросы.
Она разочарованно зарычала.
— Это такой бре… — что-то на его животе привлекло ее внимание, и она резко замолчала. Все в нем кричало о человеческом мужчине — его широкая грудь со светло-коричневыми сосками, подтянутые плечи и руки, скульптурные выпуклости живота. Как и у синт-танцоров в «У Китти», у него не было пупка, но в коже живота были три отверстия. Сквозь них просвечивал тусклый металл. — Это… отверстия от пуль?
Ронин опустил глаза.
— У меня гораздо лучше получается уклоняться от вопросов, чем от других вещей, очевидно.
— Это случилось в Пыли? — Лара обошла центральную стойку и приблизилась к нему, сосредоточив внимание на ранах — если их вообще можно было так назвать.
— Да.
Она наклонилась, чтобы осмотреть отверстия. Металл, видневшийся в каждом из них, был целым и блестящим, словно его только что отполировали. Ее брови нахмурились: могут ли боты чувствовать боль? Чувствовал ли Ронин боль? Не раздумывая, она протянула руку, чтобы коснуться поврежденной кожи.