Скиталец
Шрифт:
Он разжал объятия и оперся рукой о перила, чтобы удержаться на ногах. С помощью своего единственного оптического прицела он посмотрел на второй этаж. Ему придется обращаться с этим точно так же, как с лестницей в том подвале: медленно, ступенька за ступенькой.
— Я переложил инструменты в рюкзак. Отнеси их наверх. Встретимся там.
— Хорошо.
Ронин ждал, пока она поднимется первой, прикидывая предстоящий путь. Его восхождение было медленным, но ритмичным — скрип перил, стон шагов, глухой стук поврежденной ноги. Снова
Он шел к своей спальне, опустив голову, и смотрел на металлические поверхности своей груди и живота, на обугленную одежду и оплавленную кожу. В настоящее время Ронин мало походил на человека, но она обняла его и проявила заботу о его состоянии. В ту первую ночь она не сделала бы того же.
Они оба так сильно изменились за такое короткое время.
Когда он вошел в комнату, Лара разложила инструменты на сундуке. Некоторые из них были испачканы сажей или опалены, рукоятки искорежены от жара пламени.
— Ложись и скажи мне, что делать.
Он подошел к кровати, волоча правую ногу, несмотря на все усилия. Постельное белье было смято, одеяла отброшены в сторону. Спала ли она здесь, когда он вернулся домой?
Пружины заскрипели, когда он сел, и это напомнило множество звуков, которые издавала кровать во время более приятных занятий. Он без труда поднял левую ногу. Лара лишь на мгновение позволила ему повозиться с правой, прежде чем схватила его за лодыжку и помогла поднять ее.
— Ложись на спину, — она прижала ладони к его груди и опустила его вниз, на матрас.
— Тебе нужно вытащить осколки. Используй плоскогубцы.
Лара подошла к комоду, выбрала плоскогубцы и вернулась к кровати. Закусив нижнюю губу, она посмотрела на Ронина. Не говоря ни слова, она забралась на него сверху, перекинув ногу через его бедра, чтобы оседлать его живот, повернувшись к нему спиной. Подол ее рубашки скользнул вверх по бедрам, обнаженная кожа согрелась от его оболочки.
Она оглянулась через плечо.
— Так что… просто вытащить их? Тебе это не повредит, верно? Больше не причинит вреда?
— Со мной все будет в порядке, — сказал он. — Просто достань все, до чего сможешь дотянуться, — ее тепло пульсировало у него в штанах, и ее положение… Он сосредоточил свое внимание на точках повреждения. Это не был сексуальный акт, она просто помогала в первом шаге к восстановлению его оболочки.
Отвернувшись, она пробормотала что-то себе под нос.
— Хорошо, я справлюсь, — она наклонилась вперед и разорвала его брюки на колене. Когда она просунула плоскогубцы в отверстие, боли не было, только давление и звук металла, скребущего по металлу.
— Так, хорошо, — она поерзала на нем, и, если бы у него была кожа… — Думаю, я справилась.
Лара откинулась назад, и внутренние сенсоры Ронина зарегистрировали силу, с которой она воздействовала на осколок в его колене. По его ноге пробежала
Зубья плоскогубцев внезапно щелкнули, и Лара отпрянула назад. Он уперся руками в ее бока, чтобы удержать ее, но ее туловище упало на него, волосы закрыли его лицо. Его обонятельные сенсоры уловили свежий, чистый аромат. Он посетовал, что его лицевые пластины были недостаточно чувствительны, чтобы почувствовать легкое прикосновение прядей.
По крайней мере, он мог чувствовать ее вес и приятное тепло, которое она излучала.
— У меня почти получилось.
Он снова опустил руки на ее бедра и помог ей сесть. Она вдавила плоскогубцы в отверстие, но внимание Ронина переместилось на ее обнаженные ноги, ее бедра сжимавшие его живот; он был ее якорем. Учитывая ситуацию, это казалось странным местом для его внимания.
Почему игра мышц ее ног была такой завораживающей, такой соблазнительной? Почему ее прикосновение приглушило беспокойство, которое должно было быть главным в его процессе? Он должен был сразу отправиться в клинику, когда прибыл в Шайенн, должен был получить необходимый ремонт, прежде чем возвращаться к ней. Должен был избавить Лару от всех этих забот.
Мысли о ней перенесли его назад, к неровному ландшафту. Он беспокоился не за себя и не за нанесенный ущерб, а за нее. Как она могла отреагировать на деактивацию Ронина?
Это была глупая цепочка мыслей; реально, шансы на то, что она когда-либо узнала о его кончине, были чрезвычайно малы. Но в любом случае он задавался вопросом — что бы она делала без него? До их встречи она выживала самостоятельно. Ронин знал, что она бы справилась. Сбежать из района Ботов было бы непросто, но Лара была находчива.
Металл застонал, когда она потянула. Ее ноги сжались вокруг него.
— Почти…
Ронин постепенно надавливал на нее, прижимая свою ногу к кровати, в то время как она тянула его вверх. Она откинулась назад, ее волосы упали на его почерневшую грудную клетку, и издала звук из глубины своего горла, который был одновременно и рычанием, и хрюканьем.
С металлическим лязгом она снова упала назад.
— Поймала ублюдка! — она подняла плоскогубцы, показывая Ронину зазубренный, деформированный кусок металла, зажатый между зубцами.
Лара соскользнула с него, когда он сел. Он подтянул правую ногу к себе, медленно сгибая колено. Внутри привод заскулил и завибрировал, давая меньшую отдачу от потребляемой мощности. Это все еще было значительным улучшением по сравнению с фиксацией шарнира на месте.
— Спасибо тебе, — сказал он, поворачивая свою оптику к Ларе.
— Мы еще не закончили, — ответила она, заправляя за ухо копну растрепанных локонов. Протянув руку, она дотронулась пальцем до одного из осколков, торчащих из его нагрудного кожуха. — Что все-таки случилось? Твоя верхняя половина разорвана в клочья, но нижняя выглядит в основном нормально.