Скиталец
Шрифт:
Вскоре лачуги остались позади. Это место всегда было таким маленьким? Ронин повел ее вверх по пологой насыпи. На вершине он остановился на широкой, ровной дороге, которая тянулась, насколько она могла видеть, на восток и запад. Трава и сорняки, пробивающиеся сквозь потрескавшийся, почти полностью засыпанный асфальт, колыхались на ветру. На горизонте остался лишь намек на оранжевый цвет, теперь остальное небо было черным.
Ронин остановился на краю дороги и повернулся, чтобы посмотреть на север. Лара стояла рядом с ним, ветер трепал ее шарф
— Мне жаль уходить, но только из-за того, каким могло бы быть это место, — сказал Ронин.
— Как ты думаешь, каким оно могло быть?
— Место с многообещающим будущим. Место, в котором стоит остаться, — он повернулся к ней, на его лице были глубокие тени. — Место, где нам не нужно было бы беспокоиться. Где мы могли бы просто… жить. Не только мы, но и все остальные.
Лара взяла его за руку, переплела свои пальцы с его.
— Боты и люди никогда не жили вместе.
Его рука была теплой, пальцы твердыми, но не грубыми.
— Я не думаю, что это правда.
Она нахмурила брови и пристально посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Наши народы забыли, но в Шайенне все не так, как было раньше. Что-то изменилось в нем давным-давно…
— Если все эти дома похожи на ваши, то в них есть вещи для людей. Туалеты, кровати и ящики для хранения еды. В тех домах жили люди.
— Да. И в клинике есть десятки комнат с табличками, относящимися к уходу за людьми.
Странное чувство охватило ее, какая-то смесь восторга — она была права! — и ужаса. Если люди жили в той части Шайенна… почему их там нет?
— А как насчет человека, который жил у тебя на чердаке?
— Вероятно, он жил в этом доме. Во всех этих домах жили люди. До того… — он покачал головой, и даже в угасающем свете она увидела, как подергивается его челюсть. — Это не имеет значения.
— Это имеет значение, — настаивала она. — До чего, Ронин?
— Я скажу тебе, Лара, но не раньше, чем между нами и этим местом останется много миль.
— Ты можешь сказать мне сейчас. Я заслуживаю знать, не так ли?
Он повернул голову и уставился на нее немигающим взглядом. Ветер надолго заполнил его молчание.
— Дневник, который ты нашла на чердаке, рассказывает о том, что произошло в Шайенне давным-давно. Он намекает на то, что там была какая-то ужасная война, но этот человек мало писал об этом. Он записал события, разворачивающиеся в городе. Прямо за этим окном.
Лара сжала его руку. Она думала, что каким-то образом знает, что он собирается ей сказать, но хотела услышать это от него.
— Военачальник был там. Я не думаю, что он тогда называл себя так… но он был там. Он выгнал людей из их домов и начал строить свою Стену, объявив Шайенн своим, и казнил тех, кто не подчинился. Многих из них — в парке.
Ее желудок
— Люди сплотились, чтобы сражаться за свои дома, сражаться за то, что осталось от их жизней. Но они не могли противостоять ему. Их вырезали на улицах. После этого он и его боты ходили от одного дома к другому, убивая каждого человека, которого они находили.
— Блядь, — это было все, что она смогла выдавить.
— Я думаю, это было очень давно. Очевидно, что его отношение к людям не сильно изменилось.
— Меня это не удивляет, на самом деле. Меня все еще тошнит… все в нем вызывает это. Я просто… что, черт возьми, сделали эти люди, чтобы заслужить это? Что сделал каждый из нас?
— Шайенн способен удовлетворить все твои потребности и обеспечить тебе комфортную жизнь, — сказал Ронин. Он продолжил идти, все еще держа ее за руку, и она пристроилась рядом с ним. — Но этого не произойдет, пока он там.
Люди сплотились, чтобы сражаться за свои дома, бороться за то, что осталось от их жизней. Но они не смогли противостоять ему. Их убили на улице.
Слова Ронина эхом отдавались в ее голове. Людей все еще убивали, одного за другим, для развлечения Военачальника. Они жили в постоянном страхе и безнадежности. И вот она здесь, уходит, не сказав ни слова, добираясь до более безопасного места.
Она нахмурилась, чувствуя тяжесть вины в животе.
— Что ж… Я надеюсь, у тебя найдется для рассказа еще несколько приятных историй, если мы собираемся какое-то время путешествовать.
Казалось, зная, о чем она думает, Ронин поднял ее руку и поцеловал.
— Возможно, мы достаточно скоро окажемся в удобном месте для лагеря, так что я смогу должным образом отвлечь тебя.
Она уставилась на него, качая головой.
— Это так по-мужски.
— Я не могу понять, обидел я тебя или нет.
— Это еще одна мужская фишка.
— Тогда, возможно, я смогу немного утешиться тем, что человеческие мужчины так же невежественны в отношении женщин, как и боты.
— На самом деле, нас не так уж трудно понять, — сказала она, ухмыляясь, несмотря ни на что.
Его единственным ответом была недоверчивая усмешка.
Всякий раз, когда они останавливались, она знала, что события последних нескольких дней обрушатся на нее, но сейчас она могла немного успокоиться с Ронином.
Глава Двадцать Третья
Они часами шли в темноте, и каждый шаг давался Ларе тяжелее предыдущего. Пальто помогло справиться с пронизывающим ветром, но с наступлением ночи температура еще больше упала, и воздух, просачиваясь сквозь слои одежды, холодил кожу. Она опустила голову, чтобы прикрыть щиплющие глаза, наблюдая, как земля — каждый дюйм ее покрыт той же грязью, той же травой — медленно проползает мимо.