Скитание некроманта
Шрифт:
Глава двадцать четвертая
... Примерно в ста километрах южнее в бывшем районом центре Барановичи.
.. На массивный стол из темного дуба с громким хлопком легла темная папка с орлом на обложке. От удара в разные стороны разлетелась канцелярская мелочь.
– Как это прикажете понимать?
– глаза генерала стремительно наливались кровью.
– Вот это... Вы посмотрите, посмотрите...
– Что-то случилось мой генерал?
– начальник штаба был совершенно невозмутим и вел себя так, словно
Папка с документами была взята с края стола и аккуратно раскрыта. В течение нескольких минут за столом воцарись практически гробовая тишина, изредка нарушаемая шумными генеральскими вздохами.
Наконец, последняя страница была просмотрена и папка вновь вернулась на свое место. После этого начальник штаба неторопливо снял свое пенсне и, так же невозмутимо протерев его, вставил обратно.
– Для меня, здесь нет ни чего нового, мой генерал, - констатировал он.
– Все эти факты мною уже были изучены.
Генерала, казалось, сейчас хватит удар. Лицо, только что начавшее принимать свой естественный цвет, вновь стало пунцовым.
– Фридрих, ты тупица?!
– потрясая кулаком, заревел он так, что затряслись стекла в кабинете.
– Это наши не боевые потери за последнюю неделю! ... Ты, чертов баварец, не видишь, что мы теряем технику и людей даже тогда, когда не воюем?!
– Этого не может быть, мой генерал, - осторожно попытался возразить тот.
– Факты же говорят...
– О, мой бог, кто же меня окружает?
– чуть не со стоном взмолился генерал.
– Встать! ... Смирна! ...
Худощавое, казалось сплетенное из одних жил тело подбросило вверх. Начальник штаба, задрав квадратный подбородок к верху, замер перед начальством.
– Двое связистов - это раз!
– прямо перед его носом стал загибать пальцы генерал.
– Два разнесенных вдребезги танка - это два! Мои солдаты бояться ночью выходить из казармы - это три! ... При всем при этом мы еще не воюем, а в тылу сидим! Вы меня понимаете, Фридрих?
Замерший как статуя, начальник штаба продолжал поедать глазами начальство.
– У нас не боевые потери!
– бушевал генерал.
– Это чертовы партизаны! ... Да не стойте как китайский болванчик! Вы хоть что-нибудь собираетесь делать?
– Очнись, солдат!
– настойчиво проступали в его голове слова.
– Ты меня понимаешь?
Он с трудом открыл глаза, но рассмотреть удалось лишь мутную пелену, окутавшую все окружающее пространство.
– Он должен все слышать, - откуда-то из далека донеслось до него.
– Это вы зря господин капитан. После этого зелья мы способны понимать любой из известных языков...
– Так какого же он никак не очнется!
– вступил следом чей-то недовольный голос.
– Сколько мы еще должны ждать?!
Капрал улыбнулся. "Какой знакомый голос, - подумал он.
– Кажется, это наш капитан! А что интересно он тут делает?". Сделав над собой усилие, он вновь открыл глаза. На этот раз окружающие предметы приобрели значительную резкость.
– Все, он очнулся, - проговорил кто-то, тыча в него пальцем.
– Сейчас мы с ним и поговорим.
Капрал германской армии Вилли Ейхман постепенно приходил в себя и ему все больше не нравилось то, что он видел вокруг. Какой-то
– Ты меня понимаешь, солдат? Кивни, если понял!
Вместо ответа капрал скосил глаза на свои руки и увидел, что они крепко связаны веревкой. "Плен! Это плен!
– молотом застучало у него в исках.
– Я попался, как последний сосунок!".
– Солдатик, не делай из нас болванов, - старик, одетый в мешковатый серый балахон, добавил в голос немного стали.
– Ты же все понимаешь! Ты должен нам ответить на несколько вопросов, после которых мы тебя отпустим.
Осторожно подергав связанными руками, капрал понял, что связали надежно и освободить руки пока не удастся. Вилли никогда не бы героем, хотя и считал себя истинным патриотом Рейха. Его девизом всегда было и оставалось: я хочу жить сытно и долго, а остальное гори синим пламенем!. Вот и сейчас он понимал, что сделает именно так, как ему приказывают. Ради того чтобы пожить на белом свете хотя бы еще немного, в этот момент он был готов продать не только все полковые секреты, но родного фюрера со всей его рейхсканцелярией.
– Я вас прекрасно слышу и понимаю, пересохшими губами он с трудом выдавил из себя.
– Вы знаете, кого вы захватили в плен? Меня и моего товарища уже ищет фельджандармерия. Скоро они будут здесь!
Из темноты вышла еще одна фигура и присоединилась к старику. Вилли с удивлением рассматривал его одежду и вооружение. "Они, что же совсем варвары?
– подумал потрясенный капрал.
– У них доспехи и мечи! А где винтовки? Кто они такие? Спятившие ополченцы?!".
Вилли, отец которого был сельским кузнецом, мог с первого взгляда опознать практически любой металл. Однако, в этот раз он был в полнейшем затруднении! Металл причудливых доспехов и средней длины меча ему был совершенно незнаком. Он отбрасывал на фоне костра странные розоватые блики и, иногда, казался, практически прозрачным. "Что это за ряженные?
– страх медленно охватывал его своими мерзкими щупальцами.
– Может они просто пугают меня?".
– Если ты настоящий солдат, как говорит маг, - проговорил приблизившийся высокий мужчина.
– То должен понимать, что мы можем с тобой сделать...
Он понизил голос и доверительно прошептал:
– Поверь мне, лучше все рассказать. Расскажи, все, что ты знал или знаешь и тогда может проживешь еще немного!
В этот момент Вилли понял, что его хозяева были не русскими, и испугался по настоящему. "Кто это такие?
– он начинал паниковать.
– Боже, только не местные. Только не они!". В тот момент он совсем не обратил внимание на странную речь его хозяев.
– Я все расскажу!
– не выдержал он напряжения.
– Все, что вам надо... Все расскажу! Спрашивайте! Спрашивайте!
Высокий мужчина и старик довольно переглянулись. Один потому, что пленник разговорился, а второй, потому что никого не пришлось пытать.
– Твое имя?
– повелительно спросил старик.
– Кто ты? Что ты со своим товарищем делал на лесной дороге?
– Я капрал Вилли Эйхман. Служу связистом в третьем батальоне, - затараторил солдат.
– Со мной был мой помощник Курт! С утра нас послали полевку проверить. Тут недалеко часть ремонтная стоит...