Скитание некроманта

Рус

– Здравствуйте, господин доктор!
– не обращая не недовольное лицо врача, очень вежливо ответил тот.
– Если честно, то порадовать мне вас совершенно не чем! Представляете, после того, как прорвали фронт раненных практически не стало!

Из задней части машины два солдата в когда-то белых халатах вывели странную фигуру. Доктор, конечно, много повидал на своей практике, но ни разу к нему не привозили крепко связанных пациентов с кляпом во рту.

– А вы говорите, вам нечем меня порадовать, мой дорогой Карл?
– укоризненно проговорил

Эрик, приближаясь к своему будущему пациенту.
– Что это с ним случилось? Из "иванов" что-ли?

Водитель несколько замялся прежде чем ответить.

– Господин доктор, вы же у нас только недавно.... и много не знаете, - чуть заикаясь начал бормотать он.
– Это псих!

– Странно!
– недоуменно проговорил доктор.
– Психические расстройства очень часто сопутствуют военным действиям. Я не нахожу в этом случае ни чего удивительного! По моему, это рядовой случай...

Водитель наклонился к самому уху доктора и, испуганно оглянувшись, прошептал:

– Это уже пятый случай за две недели. И все они почему-то встречаются только в нашей дивизии... Ребята уже начинаю шептаться...

Солдат непроизвольно поежился и еще чуть понизив голос продолжил:

– Я сам конечно же не верующий..., но мне, доктор, скажу честно, захотелось сходить в церковь....

– Да это же целые катакомбы, Кирюха!
– восхищенно проговорил Петр, пытаясь достать руками до потолка.
– Катакомбы! Ты хоть знаешь, что такое катакомбы?

Килиан, занятый осмотром пола, машинально махнул головой, на что Петр презрительно засвистел.

– Эх, ты, тютя!
– засмеялся он.
– Катакомбы, по научному, - это разветвленная система ходов, имеющих как искусственное, так и естественное происхождение. Понял?

От избытка чувств взводный даже закричал, а потом замерев слушал возвращающееся эхо.

– Тихо ты!
– недовольно прикрикнул Килиан, что увидевший на полу.
– Тут, похоже, что-то есть.

Опустив самодельный факел самому полу, маг высветил небольшую трещину, которая змеилась вдоль основного хода. Трещина явно была искусственного происхождения, так как образовывала собой ровный прямоугольник.

– Вот тебе на!
– удивился, присевший рядом Петр.
– Захоронку, кажется, нашел... Смотри-ка... Точно, тайничок. Ну-ка, отойди в сторонку!

Потеснивший Килиана в сторону Петр представлял собой внушительную фигуру. Даже тяжелое ранение не успело сильно ослабить его, что он сразу же и продемонстрировал. Толстые, напоминавшие среднего размера колбаски, пальцы осторожно влезли в едва заметные каменные карманы на полу. Резко выдохнув воздух, он дернул крышку вверх. С жалобным скрежетом каменная дверца пошла вверх: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

– Ну вот и все!
– с удовлетворением пробормотал Петр, аккуратно кладя крышку на пол.
– Тяжелая падлюка попалась. Думал, что не осилю!

Перед стоявшими на коленях солдатами открылась неглубокая ниша, полная странным пыльным хламом.

– Ого!
–

воскликнул Петр, высмотрев в куче изогнутую саблю.
– Казачки, значит, здесь побывали...

Протерев клинок, он обнаружил там малопонятную надпись.

– Киря, знаю я, что это такое, - в его голосе появилась какая-то непонятная злость.
– Схрон это кулачий! Вот что это! Твари эти зерно здесь прятали!

От него несло такой ненавистью, что Килиан даже растерялся. Он не мог сообразить, чем была вызвана такая перемена настроения. "Чего это он завелся?
– размышлял он.
– Похоже, какая-то старая история? Спросить что-ли".

– Ты что это?
– сделав простодушное лицо, спросил маг своего товарища.
– Какое еще зерно?

Петр вновь опустил факел в тайник, кивая на его содержимое.

– Видал что тут? Так вот, сбруя это казачков. Я это точно знаю. Пять лет у них батрачил. Света белого не видел! Как раб от зари до зари вкалывал...

Он до хруста сжал кулаки.

– Понимаешь, жил как последняя тварь, - продолжал он.
– На улице ночевал. Хозяин говорил, что в хлев мне нельзя, а то еще скотину заражу чем-нибудь. Питался впроголодь. Вон Тришку, пса дворового, и то лучше кормили...

Килиан молча слушал, понимая, что затронул какую-то тайную струнку. Петр был должен просто выговориться.

– Когда пришла советская власть, они сразу же все попрятали, - в красноватых отблесках его глаза лучились ненавистью и злобой.
– Смотрите, мол босы мы и голы! Нету у нас ничего! Сами в это время жрали в три пуза... Вон у Машки, старшей хозяйской дочки, ни один сарафан на жирной туше не сходился. Перешивать постоянно приходилось. Все свое добро они прятали вот в таких же схронах. Копали глубокие погреба где-нибудь в лесу, переждать хотели... Казачки это, точно тебе говорю! Где-нибудь еще недобитки сидят.

Килиан, не спуская глаз с тайника, нагнулся и зацепил какую-то странную штуковину, чем-то напоминавшую пистолет. Это определенно был механизм, который имел крупный граненый ствол, деревянную рукоять и странные колесики. Чем дальше он его рассматривал, тем все больше убеждался, что все эти предметы ни как не могут быть моложе нескольких сотен лет.

– Подожди, Петро!
– прервал он своего товарища.
– Посмотри-ка, на это! Этому агрегату не меньше четырех или может даже пяти веков. Все это не не может принадлежать тем казакам, которых ты говорил!

Тот хмыкнув в ответ, забрал у него найденную штуковину.

– Казаки, - вынес, наконец-то, он свой вердикт, после непродолжительного молчания.
– Эта штуковина называется фитильный пистоль. Мне как-то хозяин его показывал. Хвастался! Напился от тогда знатно. Песни орал, а потом выбежал из дома вот почти точно с таким пистолетом и начал им трясти прямо у моего носа. Говорит, что ты, мол, босяк безродный, у которого нет ни двора ни кола, а я настоящий потомок древних запорожских казаков! Ты, говорит, гордиться должен, что я тебе объедки со своего стола приношу! Понял, какие это казачки!