Скитания
Шрифт:
Во вторую секунду в его голове промелькнула мысль о Куле. Седовласый гигант спрашивал весьма строго, что должен знать старательный ученик об Атлантике: происхождение, глубину, протяженность, значение для мирового судоходства. Когда Хельмут запнулся, отвечая на эти вопросы, он получил пощечину.
В третью секунду он вспомнил, как завхоз Ремиш не хотел приобрести для гимназии помпу для откачивания воды из подвала. Ремиш спорил с директором, утверждая, что в условиях военного времени это роскошь. Глупый Ремиш! Он, конечно, не знал, как важно иметь исправную помпу, чтобы выжить.
В четвертую секунду у него мелькнули
В пятую секунду в его мозгу промелькнул Денхольм. Долговязый маат приказал ему драить комнату, в которой было на метр воды. Хельмут с удивлением спросил: «С чего же я должен начинать? Почему здесь нет помп для откачивания воды? Какая бессмыслица!» Маат вырос до гигантских размеров и, казалось, хотел проглотить фенриха.
На шестой секунде мысли его обратились к гросс-адмиралу Деницу и его речи в Мюрвике. Приглушенным голосом Дениц приказал командиру лодки Лутцу Тиме веерообразно выпустить сотни торпед и таким образом уничтожить весь конвой «ONS-5». Тиме приложил руку к козырьку и коротко сказал: «Слушаюсь, господин гросс-адмирал! Будет исполнено! Сейчас — самое время».
На седьмой секунде он вновь подумал о правилах спасения подводников. До 40 метров это вполне возможно. Лодка при этом должна лежать на грунте. Почему? И почему океан в этом месте имеет глубину свыше тысячи метров? Сорок метров было бы значительно удобнее для судоходства.
На восьмой секунде ему показалось, что он находится на большом танкере, который торпедировали в корму и машинное отделение. Он тотчас же спрыгнул в воду и поплыл изо всех сил прочь от тонущего судна, в то время как позади разливалась горящая нефть. Какой-то хороший пловец обогнал его, показав искаженное страхом лицо, и пробормотал: «Мы этим собакам за все заплатим в свое время…» Все жарче разгорался огонь, все ближе подкрадывалось пламя…
В девятую секунду он вспомнил утро, когда лодка прошла через масляное пятно. Всевозможные обломки и изуродованные трупы болтались на волнах. Капитан-лейтенант приказал ему выловить некоторые предметы и тела. Руки, ноги, оторванные головы с неестественно выпученными глазами. Его стошнило. Почему Тиме отдал это ужасное приказание?
В десятую — и последнюю — секунду Хельмут Коппельман подумал о той ночи, когда они торпедировали судно и эсминец. Он словно увидел себя через мощный бинокль выходящим на верхнюю палубу эсминца. Боль, часами сжимавшая его сердце, прошла. Спасен! Ну, все хорошо…
В этот момент неописуемой силы взрыв разорвал тишину. «Этого не может быть!» — стрелой пронеслось в его мозгу.
И все исчезло.
Глава 13
ТИХИЙ НАЗАД!
Гербер нашел письмо на койке. Уже при первом взгляде на почерк, который был нетвердым и нечетким, он почувствовал, что в письме плохие вести.
Отец написал всего несколько строк и приложил вырезку из газеты — список погибших на фронте. Бумага скверная, шрифт мелкий, а страничка по размеру была меньше, чем месяц назад, — газеты выходили теперь уменьшенным форматом. С глубокой печалью он прочитал, что Хельмут Коппельман, друг его детских и гимназических лет, пал
У Герхарда навернулись слезы на глаза. Недавно Хайнц, а теперь вот Хельмут… Он остался один. В голове какая-то пустота. Он почувствовал себя обязанным сейчас же написать родителям Хельмута, но не мог связать даже трех слов.
Вошел лейтенант Адам и огляделся вокруг. Увидев грустное лицо фенриха, он положил ему на плечо руку и быстро вышел: с такими известиями каждый должен справляться в одиночку.
Гербер долго сидел не шевелясь. Он думал о Мюрвике, о прошлом отпуске. Виноват ли он в том, что в их дружбе образовалась трещина? Размышления приводили его к одному выводу: вместо того чтобы замыкаться и обижаться, нужно было переговорить с Хельмутом. Вероятно, в этом случае все было бы в порядке…
Последующие недели и месяцы Гербер был сильно удручен. Он никак не мог смириться с потерей друга. Да и общее положение на фронтах не способствовало улучшению его настроения. Гитлеровские войска стояли уже не на Волге, а на 600 километров западнее. В сводках мелькали названия населенных пунктов, которые упоминались еще в 1941 году.
Северная Африка была потеряна. Остатки африканского корпуса Роммеля, гордости Германии, капитулировали в Тунисе. Британские конвои беспрепятственно бороздили Средиземное море. В июле англо-американские войска высадились на юге Сицилии и натолкнулись в ходе наступления на ожесточенные сопротивление немецких частей. Но сильная крепость на острове Пантеллерия, итальянский форпост на пути к Мальте, сдалась без боя.
Антивоенные настроения, усталость от войны стали основными причинами кризиса, разразившегося в Италии. Муссолини был свергнут. Маршал Бадольо сформировал военное правительство, которое втайне вело переговоры с союзниками и 8 сентября объявило по радио о перемирии. Правительство и король бежали из Рима. В армии началась стихийная демобилизация. Одновременно американцы высадились в Салерно, а англичане — в Таранто. Они встретили незначительное сопротивление, поскольку малочисленные немецкие войска были заняты разоружением бывших союзников, внезапно превратившихся во врагов. Только южнее Рима немцам удалось создать линию обороны против англо-американских войск.
Битва в Северной Атлантике была фактически проиграна. Дениц не отваживался больше запускать свои «грабли» из подводных лодок. Группа «Финк» безуспешно оперировала со своими 59 лодками, неся большие потери. С тех пор как британские конвои стали сопровождать самолеты с авианосцев, положение лодок в океане стало безвыходным.
Все труднее было проникнуть из базы в Бискайском заливе в открытый океан. Английские разведчики и бомбардировщики перехватывали лодки прямо при выходе с базы. Их можно использовать только в Средней Атлантике, но путь этот требовал много времени.
Надводные силы флота были блокированы в портах Норвегии и не могли облегчить участь подводных лодок. Большинство конвоев из Англии и США беспрепятственно достигали портов назначения — Мурманска и Архангельска.
После долгой паузы вновь возобновились воздушные налеты на немецкие города. Новые методы радиопомех ограничивали действия немецких ночных истребителей и обеспечивали почти беспрепятственные действия союзнической бомбардировочной авиации. После «ковровых» налетов целые кварталы немецких городов превращались в руины.