Скитания
Шрифт:
Обер-боцман рассвирепел:
— Я сказал — быстрее, вы, незадачливый гауптштурмфюрер!
Все катались со смеху над этой шуткой обер-боцмана. На несколько минут даже перестали работать, хотя это бывало редко. Радисты, которые обычно при уборке палубы скрывались в своей рубке, выбежали наверх и оживленно обсуждали происшествие.
Утопленное ведро нужно было достать. Обер-боцман приказал виновному раздеться и нырять до тех пор, пока не найдет казенное имущество. Удовольствия это доставляло мало, так как вода у пирса была загрязнена нечистотами, нефтью и отвратительно пахла.
Ремиш
— Тогда прыгайте со штурманской рубки! — приказал обер-боцман.
Какой-то матрос с готовностью показал ему дорогу. С трехметровой высоты Ремиш шлепнулся животом о воду — и тоже совершенно безрезультатно.
На палубе поднялся дикий рев, когда Ремиш вынырнул. Под водой он потерял ориентировку и ударился головой о борт, посадив на лбу большую шишку.
Ведро позже подняли с помощью надувной лодки двумя «кошками». Ремиш же покрылся весь грязной сине-зеленой пленкой.
— Сегодня вечером помогите ему основательно отмыться, — промолвил Шмаддинг.
— Так точно, господин обер-боцман! — ответил хор веселых голосов.
После окончания уборки на бак принесли большую ванну с горячей водой. Ремиша, совершенно голого, посадили в нее, и множество рук начали его обрабатывать. В ход были пущены все щетки — от ручных до клозетной. Широк был и ассортимент моющих средств. Ремиш вздыхал, стонал, кричал. Он стал красным как рак, кожа во многих местах оказалась содранной. В заключение кто-то сильно потянул его за ноги, да так, что он с головой погрузился в мыльный раствор и наглотался грязной воды.
После этой «процедуры» Ремиша признали глупцом, и бранные речи, относящиеся к нему, обычно начинали с приставки «гауптштурм…».
Старший по столу, молодой паренек из Гольштинии, при дележе порций мяса давал Ремишу самый маленький кусочек и, когда тот пытался скулить, обрывал его:
— Заткнись ты, гауптштурмсвинья! Мы тебе тут оставили шматок пососать.
Ремиш становился все более тихим. От его прошлого величия ничего не осталось. Его душила бессильная злоба, особенно против обер-фенриха Гербера. Гербер же делал вид, что судьба матроса Ремиша его совершенно не интересует.
В начале мая часть экипажей, в том числе всех офицеров, боцманов, штурманов, машинистов, собрали в большом зале. Предстоял доклад. Гербер хотел уклониться по уважительной причине, но это ему не удалось.
— Весьма сожалею, — сказал лейтенант Адам, — но ваше имя внесено в список. Ваша явка обязательна.
К всеобщему удивлению, на совещание прибыл контр-адмирал, который сообщил, что в середине апреля 1944 года гросс-адмирал Дениц назначен командующим всеми военно-морскими силами Германии.
— Понятно, — продолжал контр-адмирал, — что после почти пяти лет войны мы вынуждены повсюду перейти к обороне. На фронтах мы медленно отходим. Главное командование ВМФ выступило перед фюрером с предложением любой ценой обороняться на Востоке, с тем чтобы выиграть время и с новыми силами начать подводную войну на Западе.
В настоящий момент ВМФ едва ли в состоянии успешно оборонять побережье. Необходимо учитывать все усиливающиеся
Вопрос сейчас заключается в следующем: будут ли наши военно-морские силы и в дальнейшем пребывать только в состоянии обороны? Мы в настоящее время располагаем единственным средством нападения — подводными лодками. Поэтому сокровенное желание гросс-адмирала Деница — уже в этом году вновь начать подводную войну. Подготовка к этому в полном разгаре. В ближайшие месяцы будет создано новое оружие, которое сведет к нулю оборонительные возможности союзников. Созданию этого оружия будут подчинены все остальные наши желания, в том числе усовершенствование тральщиков и усиление береговой обороны.
Мы знаем, что борьба ужесточается, и мы должны будем вести ее решительно и в течение продолжительного времени при любых условиях. Поэтому офицеры, и вообще начальники всех степеней, должны воздействовать на подчиненных, с тем чтобы ориентировать их на борьбу в любых сложившихся условиях.
В настоящее время на наших кораблях большой некомплект различных технических средств. Он будет восполнен в ближайшее время, и эти средства необходимо распределить по кораблям, не рассчитывая на мощности верфей, которых, к сожалению, у нас осталось слишком мало. Как-то нужно обходиться своими силами. Я глубоко верю, что попытку вторжения во Францию мы успешно отразим и нашими новыми подводными лодками нанесем врагу сокрушительный, решающий удар. Я убежден в окончательной победе великой Германии!
В заключение прозвучало традиционное «зиг хайль». Несмотря на то что в зале сидели сотни людей, призывы они выкрикивали без должного подъема.
Слова контр-адмирала не показались Герберу убедительными. Он вспомнил речь Деница в Мюрвике. Тогда «старый лев» вещал о скорой победе в подводной войне, о повороте в битве народов. К чему это привело? Сдержать и еще раз сдержать натиск врага! Новое оружие, от которого ждут чуда. Собственно, то же самое, что и год назад. Только перспектива более туманная.
Лейтенант Адам сидел в штурманской рубке, склонившись над таблицами, картами и схемами лунных фаз. Он был занят какими-то расчетами. Гербер с любопытством подошел ближе.
— Я рассчитываю, когда и где начнется вторжение, — сказал Адам.
Гербер с удивлением посмотрел на него.
— Совсем нетрудно рассчитать. Естественно, в Лондоне выберут время, когда метеорологические условия наиболее благоприятны. Это будет почти безлунная ночь, с тем чтобы движение кораблей к нашему берегу нельзя было заметить визуально. Десантные корабли должны иметь малую осадку, чтобы при приливе подойти возможно ближе к отлогому берегу и на рассвете начать высадку. Посмотрите сюда, Гербер! Седьмое или восьмое мая были для них самыми подходящими днями. Из записей в вахтенном журнале следует, что в этот день был самый сильный воздушный налет. Вероятно, что-то они запланировали, а затем по каким-то причинам отменили. В тот день было волнение в четыре балла. Возможно, его сочли слишком большим.