Склеп Хаоса

Локнит Олаф Бьорн

– Может, он вовсе не при чем, – вступился Монброн. Не то, чтобы ему был симпатичен предводитель местной шайки. Просто молодой человек был твердо убежден: любое дело требует всестороннего рассмотрения и справедливого решения. – Мало ли что болтает этот ваш… как его… Фарес! Вам же отлично известно, что он мог запросто соврать!

– Зачем ему это понадобилось? – немедленно задала вопрос оживившаяся Агнесса.

– Фарес, конечно, врет с такой же легкостью, как дышит, – подтвердил Конан. – И вообще, от всей здешней кутерьмы за лигу несет откровенным надувательством. Сначала пропавшие

корабли. Вроде бы их утопил дракон. Теперь выходит, что ящерица не имеет к ним никакого отношения…

– Конечно, не имеет! – кивнула донна Вальехо.

– …И Фарес внаглую заявляется в Карташену, притаскивает на хвосте эту подозрительную посудину, я имею в виду «Иньесту», и утверждает – сгинувшие корабли на совести Эвана, – завершил свою краткую обличительную речь корсар. – Что, спрашивается, я должен думать и кому верить? Я совершенно не знаю этого парня, Плоскомордого, но достаточно хорошо знаком с Фаресом. Он в жизни не рискнул бы соваться в зингарский город с обвинениями, не имея на руках надежных доказательств и парочки кораблей за спиной. Кроме того, он еще на входе в залив увидел, что тут стоим мы. И не повернул обратно. Значит, уверен в виновности Плоскомордого.

– Его уверенность основывается на словах людей с «Иньесты», – Маэль внезапно почувствовал себя в родной стихии. Какая, в сущности, разница – выслеживать зверя, обосновывать доказательства философских учений или доказывать виновность человека? Используются одни и те же приемы, а наставники отпрысков семейства Монбронов не зря получали свое жалованье. – Из человека, как известно, можно выбить какое угодно признание. Вам ли этого не знать, капитан? Имейся у нас возможность переговорить, нормально, без угроз, переговорить с кем-нибудь из экипажа «Иньесты», мы бы смогли узнать какие-нибудь подробности. Кому-нибудь известно хоть что-то об этом загадочном корабле? Кто им командует? Откуда он взялся? Под флагом какой страны плавает, то есть ходит? Неужели вы сразу и безоговорочно поверили Фаресу? А как насчет того, что Эван рискует собственным делом? Оно, как я понимаю, досталось ему отнюдь не легко, чтобы вот так, походя, ставить его под угрозу!..

Деррик восхищенно присвистнул и несколько раз демонстративно похлопал в ладоши. Агнесса удивленно подняла брови. В ее таинственных глазах мелькнуло нечто вроде мимолетного восхищения – или Монброну показалось?

– Тебе бы в законники податься, а не в странствующие рыцари, – ошеломленно проговорил Ди Блайи. – Через год имел бы собственное поместье в Офире и кучу обязанных тебе нобилей… Правда, врагов нажил бы ничуть не меньше.

– Соображаешь, – признал Конан. – Только все эти премудрые рассуждения нам пока ни к чему. На «Иньесту» не попасть, да и сомневаюсь я, чтобы Фарес оставил в живых кого-нибудь из ее команды, разве что капитана. Не такой он человек. Плоскомордый, согласен, тоже не выглядит круглым дураком. И делом своим наверняка дорожит, не спорю. Но пока я не разберусь, что здесь к чему, не двинусь с места. Если Эван действительно придет в гавань, я послушаю, что он скажет, и тогда решу. А пока мы – третья сторона.

– Вы на службе у Зингары, капитан, – вкрадчиво напомнила Агнесса. – Конечно, мы признаем ваше право самостоятельно

принимать решения, но все же не забывайте об этом обстоятельстве. А месьор Монброн во многом прав. Это досадное происшествие выглядит крайне подозрительно…

– Дон губернатор закончил трепаться, – перебил хозяйку Деррик, не забывавший присматривать за событиями на набережной. – Направляется сюда. Агнесса, по-моему, твой дядюшка не просто в ярости. Он ищет козла отпущения, которого можно будет разорвать на клочки.

Спокойно дремавшая на теплых досках Чинкуэда вскочила, поджала обрубок хвоста и попятилась, спрятавшись за людскими ногами. Примеру своей любимицы последовал и Деррик, потянув следом барда.

– Ты чего? – вполголоса возмутился Ди Блайи. – Я хочу послушать…

– Посмотри на неразумное животное. Оно право – не стоит маячить на виду у сильных мира сего, когда они раздражены, – шепотом пояснил Деррик. – Я без того у господина губернатора вместо камня в сапоге. Не сомневайся, ты ему тоже не нравишься. Еще решит сорвать дурное настроение…

Обычно шумная и крикливая свита дона Карбальо сегодня уменьшилась едва ли не вдвое и вела себя тише воды, ниже травы. Впрочем, чем дальше господин губернатор удалялся от причала, занятого «Ха-Сем», тем говорливее и оживленнее становились его спутники. Поравнявшись с причалом «Вестрела», они уже разговаривали в полный голос, иногда переходя на крик. Речь шла об одном – необходимости примерно наказать шемитов, осмелившихся показаться в гавани сопредельного государства. Правда, никто не стремился занять место в первых рядах защитников города и не предлагал разумного плана действий.

Дон Карбальо, как верно определил Деррик, походил на разъяренного быка. Только что не фыркал и не рыл копытом землю. Донна Агнесса, давно привыкшая к вспыльчивому характеру старшего родственника, решительно направилась ему навстречу. Маэль по привычке шагнул за ней, но был остановлен сердитым шипением Деррика: «Не вмешивайся!»

Впрочем, господин губернатор и его племянница говорили достаточно громко, чтобы их услышали все, собравшиеся на причале. К тому же свита дона Карбальо несколько притихла.

– Чего они хотят? – деловито спросила Агнесса, пропуская мимо ушей сдержанные, но все же достаточно цветистые дядюшкины проклятия. – Они выдвинули какие-нибудь требования?

– Выскочку из Бальи они хотят, – устало вздохнул дон Карбальо, растеряв часть своего возмущения. – Причем немедленно и лучше всего – связанного по рукам и ногам. В крайнем случае Фарес согласен обождать до заката. В самом крайнем – до завтрашнего утра. И еще он желает, чтобы город обеспечил его людей провиантом и пресной водой!

– А если они не дождутся ни до завтрашнего, ни до послезавтрашнего утра? – продолжила настаивать донна Вальехо. – Что тогда?

– Тогда? – обозлился губернатор. – Ты отлично знаешь, что тогда произойдет! – он оглянулся через плечо, понизил голос и быстро проговорил: – Возвращайся в усадьбу, собери все, что поценнее, и как можно быстрее уезжай из города!.. Если хочешь, можешь прихватить с собой парочку бездельников – твоего прихлебателя Деррика и пуантенского рифмоплета. Все равно от них никакого толку.