Склеп Хаоса
Шрифт:
– Без защиты от кого? – уныло спросила Агнесса. – От ограбленных горожан? От шемитов? От людей с «Вестрела»? Или от дракона, если ему захочется вернуться?
– Далось тебе это чудовище, – вскинул короткую черную бородку правитель города. – Почему ты, вроде бы благовоспитанная девушка, покровительствуешь каким-то недостойным твоего внимания личностям? То дракон, то пираты, то это отребье из Бальи…
– Ты в самом деле собираешься его повесить? – отстранено хрупким голосом проговорила донна Вальехо.
– А что еще прикажешь с ним делать? – возмутился губернатор. – И не надо смотреть
– Между прочим, в Кордаве очень косо смотрят на любителей поживиться на стороне, – вкрадчиво напомнила Агнесса.
– Между прочим, ты в последнее время стала позволять себе много лишнего, – не замедлил с ответом любящий дядюшка. – Сдается мне, ты начала злоупотреблять моей добротой.
Донна Вальехо пропустила его слова мимо ушей, легко поднялась с кресла и подошла к высокому, почти от пола до потолка, окну.
– Ты в самом деле отпустишь Фареса? – негромко спросила она. – И повесишь человека, который виновен лишь в том, что не захотел идти у тебя на поводу?
– Совершенно верно, – подтвердил дон Карбальо и жизнерадостно хмыкнул. – Перестань, Агнесса. Ты же умная девочка. Не делай вид, будто ни о чем не догадываешься, а то сильно упадешь в моем мнении.
– Он тебе заплатил, – плечи девушки бессильно опустились. – Он откупился от тебя… Ну конечно же!
– Только не надо громких истерик и призывов к моей совести, – сердито бросил губернатор. – Такова наша жизнь. Каждый выкручивается, как может.
– Такова жизнь, – равнодушно согласилась Агнесса. – Таков мой дорогой дядюшка – проходимец и редкостный мерзавец. Могу я задать еще один вопрос? Ты собираешься выполнять свое обещание корсарам с «Вестрела»?
– Я подумаю, – дон Карбальо даже не обиделся на оскорбление. – В конце концов, кто он такой, этот Конан? Бывший пират и наемный убийца, не более того. Никто на Побережье не будет опечален, если в один прекрасный день он исчезнет неведомо куда. Кажется, это вполне в его привычках.
– Ты этого не сделаешь, – донна Вальехо резко обернулась, выронив многострадальную игольницу. – Ты не захочешь навлечь на свою многомудрую голову неприятности из Кордавы. Кроме того, его люди не простят обмана.
– Агнесса, не тешь себя несбыточными мечтами, – раздраженно буркнул губернатор. – Его люди через два дня забудут, что он существовал на свете, а через три – выберут себе нового капитана. В Кордаве же будут только благодарны, что я избавил страну от постоянного источника неурядиц. И вообще, дорогая моя госпожа графиня, мне надоели ваши постоянные указания и ваше вызывающее поведение. Что-то мне подсказывает, что будет лучше, если ближайшие два-три дня вы воздержитесь от посещений ваших друзей в городе.
– Но… – заикнулась опешившая девушка.
– Никаких «но», – отрезал дон Карбальо. – Хватит с меня! Я и так непозволительно распустил тебя. Что бы сказала моя бедная покойная сестра, узнав,
Высокие двойные двери, поблескивающие отлакированными пластинками черепаховых панцирей и медью начищенных ручек, уже давно захлопнулись за удалившимся прочь градоправителем, а госпожа графиня все так же стояла у распахнутого в ночь окна. Далеко внизу мелькали оранжевые язычки факелов, за ними еле различимо светлела полоса прибоя, а уже за ней до самого горизонта простиралась неровная водная гладь, освещенная белой рождающейся луной.
Агнесса размышляла.
Вернее, сначала у нее не находилось сил на размышления, а только на ненависть. Она несколько раз яростно стукнула кулачком по мраморному подоконнику и, как ни странно, успокоилась. Злость ни к чему не приведет. Возможно, потом она сможет понять действия дяди. Понять – да, но не принять и уж тем более не простить. Конечно, он поступил так, как ему подсказывали забота о вверенном его попечению городе и о собственном кармане, и самоуверенно решил, что племянницу можно не принимать в расчет.
Ошибаетесь, почтенный дон Карбальо. Ах, как ошибаетесь!
Впрочем, она не тем занимает свою голову. Ей необходимо успокоиться, сосредоточиться, как можно скорее найти выход из сложившегося положения и принять решение. Не исключено, что оно станет самым важным решением в ее жизни. Потом будет ничего уже не исправить. Если она начнет действовать, останется только идти вперед, не останавливаясь, до последнего предела.
Это было жутковато. Это пугало и заставляло более трусливую часть души нашептывать: «Смирись. Сиди тихо и ни во что не вмешивайся. Справятся и без тебя. А если не справятся – значит, такова воля богов…»
– Чихала я на волю богов, – мрачно произнесла Агнесса. – И рыдать не стану, не надейтесь, дорогой дядюшка. Хотели семейной войны – получите. Полной чашей!
Однако никто не начинает военные действия неподготовленным.
Донна Вальехо подошла к захлопнувшимся створкам и осторожно подергала литые медные ручки. Заперто. Ничего другого она и не ожидала. Что ж, дорогой дядя, у маленькой глупой девочки найдется, чем вас удивить.
Агнесса принялась быстро и деловито рыться в ящиках своего стола. Вытащила из невинной на вид шкатулки фигурный ключ, вставила в дверную скважину и, стараясь действовать как можно тише, повернула. Замок еле слышно щелкнул, створка приоткрылась. Вот так. Предусмотрительность еще никому не мешала.
Донна Вальехо беззвучно выскользнула из своих комнат и на цыпочках прогулялась по коридору до лестницы на первый этаж. Дядюшка, похоже, не шутил, сказав, что не позволит ей в ближайшие два-три дня покидать усадьбу. Нужно что-то придумать. Для начала ей потребуется спутник. Иначе как она, слабая девушка, осмелится спуститься в ночной город, все еще охваченный кое-где пожарами и близкий если не к бунту, то к изрядной силы беспорядкам? А ей необходимо попасть в город, если она собирается спасти то, что уцелело.