Склеп Хаоса
Шрифт:
– Повезло, – вполголоса повторила Агнесса и почесала лобастую голову присевшей рядом собаки. Чинкуэда, разумеется, не поняла ни слова, но согласно фыркнула.
Донна Вальехо не знала, как долго простояла на набережной. Мимо нее прошли еще две лодки, кажущиеся смутными тенями, потом рядом с темным корпусом «Вестрела» вспыхнул неяркий оранжевый огонек, быстро заскользивший над водой к соседнему причалу. До Агнессы долетели еле различимые голоса, звяканье железа о железо и характерное хлюпанье перекладываемых
«Что бы они сказали, узнав, как на самом деле обстоят дела? – с грустью подумала госпожа графиня. – Как я завтра покажусь на глаза дядюшке? Впрочем, это меня тревожит в последнюю очередь. Я несколько раз пыталась его остановить, он меня не послушал. Пусть теперь сполна расплачивается за свою слепоту».
Она наклонилась, подобрала плоский камешек и запустила его скакать по гладким волнам дремлющего залива. Камешек послушно запрыгал по воде, оставляя после себя расходящиеся круги, булькнул на прощание и канул ко дну. Агнесса протерла глаза и, в очередной раз подавив назойливое желание сбежать домой, неторопливо зашагала к отдаленному последнему причалу. Позади клацали когти Чинкуэды.
Шагов через пять донна Вальехо остановилась и, прищурившись, вгляделась в еле заметно раскачивающуюся черную груду неподалеку входа в гавань. Ей показалось, что на шемских кораблях возникла какая-то суета и даже послышался тревожный крик. Подождав и убедившись, что крик не повторяется, а на кораблях не зажигают лишних огней, она недоуменно пожала плечами. Мало что могло произойти – смена вахтенных, короткая стычка или просто с борта углядели нечто подозрительное. Главное, что в бухте все по-прежнему спокойно и безмятежно.
К одинокому огоньку, колебавшемуся между двумя причалами, завершавшими набережную, присоединились еще несколько, высветив сгрудившиеся в кучу лодки. Заметив их, Агнесса довольно улыбнулась. Везение – везением, а все же нельзя отрицать, что некая донна Вальехо – весьма сообразительная и находчивая особа. Такая сможет далеко пойти… если будет внимательна и не споткнется.
Поколебавшись, она сочла, что видела достаточно и может успокоиться. Ее замысел выполнялся, и к утру многих ждали внезапные перемены – кого радостные, а кого и не очень…
Крутившаяся возле полосы прибоя Чинкуэда озадаченно гавкнула. Не громко, а так, вполголоса, точно не могла решить, что именно ее тревожит. Спустя миг лай повторился, став несколько увереннее.
– Чин, что случилось? – окликнула собаку Агнесса.
Ответа, разумеется, не последовало – при всех своих достоинствах Чинкуэда не владела человеческой речью. Все, что она могла – подбежать к своей подопечной и требовательно облаять шелестящее под луной море.
– Там ничего нет, – убежденно заявила донна Вальехо, ловя собаку за ошейник. – Ничего и никого. Просто волны.
Чинкуэда, похоже, имела другое мнение, но лаять все-таки перестала. Агнесса окинула просторную гавань настороженным взглядом – вдруг более чуткое, нежели человек, создание действительно заметило нечто подозрительное? Только что можно разглядеть среди мельтешащих лунных бликов и водной черноты?
Всплеск. Неподалеку от берега, но не возле пристаней, где готовится вылазка. Там, похоже, уже все готово, и первая лодка вот-вот
Агнессе на миг померещилось, что между волнами блеснуло мокрое золото крупной чешуи. Неужели Геллир решил вернуться? Как неосторожно с его стороны… но как хорошо, если это он! Или не он?
Собака, нетерпеливо топтавшаяся на месте, чуть слышно заскулила. Всплески стали более отчетливыми, подчиненными какому-то монотонному ритму. И-и – раз, и-и – два… Так загребает воду опытный пловец. Неужели кто-то решил ночью поплескаться в бухте?
Госпоже графине невовремя вспомнились легенды о Морском Народце – существах, похожих на людей, но дышащих, как рыбы, живущих на дне океана и иногда выбирающихся на сушу. Как правило, их появление не сулило Побережью ничего хорошего – Морской Народец не жаловал обитателей берегов и всячески им пакостил. Порванные сети и украденные лодки – еще полбеды, а вот похищения замешкавшихся рыбаков или парочек, решивших прогуляться лунной ночью по берегу… Агнесса отпустила ошейник Чинкуэды и на всякий случай проверила, не потерялся ли пристегнутый к руке кинжал. Конечно, Морской Народец – не более, чем выдумка. И все же осторожность еще никому не повредила.
Вырвавшаяся на свободу собака тяжелой рысью подбежала к самой полосе прибоя, шумно принюхалась и снова гавкнула.
– Да что с тобой? – Агнесса начала раздражаться. Животное явно что-то видело, а вот ей, донне Вальехо, никак не удавалось разглядеть это загадочное «что-то». – Чин! Поди сюда! Чин, кому говорят!
Наследница бойцовых кофийских псов неожиданно яростно заскребла лапами по мокрому песку и завиляла обрубком хвоста, всячески выражая дружелюбие.
Приглядевшись, госпожа графиня, собравшаяся построже прикрикнуть на разошедшуюся тварь, вдруг онемела. Легенды о Морском Народце и обитателях глубин наяву оказались вовсе не байками пьяных рыбаков.
«Добежать до таверны я не успею, – отстранено подумала Агнесса. – Побегу к причалам. Если закричать – кто-нибудь обязательно услышит. Чего мне не сиделось в „Островке“, там тихо, спокойно… И Деррик рядом…»
Море выкатило на берег очередную волну. Вместе с ней приплыл массивный продолговатый предмет, тут же оживший и резво поползший вверх по берегу. Чинкуэда вертелась рядом с этим выходцем из моря и поскуливала, иногда тычась в него мордой.
«Чин не боится, – оцепенение постепенно проходило, и к девушке возвращалась способность трезво рассуждать. – Значит, это… это… в общем, оно не опасно. Только что это такое? Живое, двигается, ползает… Какая-нибудь невиданная рыба? Осьминог? Дельфин? Что за чушь, дельфину не выжить так далеко от воды… Вместо того, чтобы ломать себе голову, подойди да посмотри! А вдруг оно кусается?»
Загадочное существо преодолело еще несколько шагов, уселось и безуспешно попытлось отодвинуть в сторону ластившуюся собаку.
«Человек, – Агнесса почувствовала, что у нее мелко трясутся руки и, кажется, даже зубы слегка постукивают. – Это всего-навсего человек. Кто-нибудь из местных рыбаков. Давай посмотрим правде в глаза: ты, дорогая, как выясняется, жуткая трусиха. Устраивать заговоры ей, видите ли, не страшно, с драконом ворковать – тоже, а стоило в одиночестве прогуляться ночью по берегу, так сразу сердце в пятки упало…»