Скобелев
Шрифт:
– А может быть, ему жить хочется...
– Тут принцип важен... Что жизнь... Нужно всегда быть готовым к смерти... Жизнь одного - ноль...
Спустя несколько дней Скобелеву пришлось разыграть довольно комическую роль.
Приехал он в Константинополь, остановился у меня.
– Пойдем вечером в Конкордию, там поют француженки...
– Едем?
– Ну вот... Зачем обращать на себя общее внимание! Мы отправились... Одна из этих интернациональных девиц пристала к Михаилу Дмитриевичу... Тот стал ее снабжать полуимпериалами, которые она тут же проигрывала в рулетку.
– А знаете...
В разговоре с француженкой он то и дело употреблял фразу: мы штатские...
Наконец надоело... Сходим мы вниз по лестнице... Вдруг интернациональная девица догоняет нас сверху.
– У меня к вам просьба!..
– начинает она.
– Какая?..
12
+12 Преуспевающего буржуа. (Ред.)
– Позвольте с нашей труппой приехать к вам и дать несколько концертов...
– Это куда же ко мне? За кого вы меня принимаете?
– O, mon general... Мы все вас знаем... Вы - генерал Скобелев, Ак-паша.
– Мы, кажется, разыграли сцену из "Птичек певчих", - обратился ко мне Скобелев.
– Вот тебе и вся прелесть инкогнито!..
На безделье, как и всегда у него, впрочем, уходило мало времени. С утра до ночи он со своими офицерами рекогносцировал позиции вокруг Константинополя, объезжал свои войска, Делал маневры, примерные атаки, занимался организацией несколько растрепанных в походах полков и, спустя самый непродолжительный срок, довел их опять до блестящего состояния. Потом, когда все кругом болело тифом и лихорадками, один скобелевский отряд не давал ничего лазаретам... Стоило только где-нибудь показаться болезни, чтобы Скобелев сейчас же появлялся там, поднимал врачей и ставил на ноги весь медицинский персонал. Места расположения его солдат всегда были образцом по тому порядку, который царствовал в них. Все было предусмотрено. Совершенно оправившиеся люди готовы были опять к дальнейшим подвигам.
– Нельзя успокаиваться, господа... Будет время отдыхать потом... А теперь зорко смотрите вокруг!
Между прочим, тогда же я слышал одну очень меткую фразу.
– Что делает Скобелев?..
– спрашиваю у какого-то солдата.
– А ён, как кот округ мышеловки, у этого самого Константинополя ходит... То лапкой его пощупает, то так потрется...
– Я очень боюсь одного...
– говорил один из влиятельных в армии генералов.
– Чего?
– Да как бы Скобелев нам бенефиса не устроил.
– Какого это?
– Да в одно прекрасное утро проснемся мы - и узнаем, что Скобелев залез ночью в Константинополь со всем своим отрядом.
По отношению к этому даже разгул константинопольский принес ему известную пользу.
Я потом видел его кроки и записки, где были означены все улицы, которыми надо было идти в Стамбул, намечены пункты для разных боевых операций... Короче, гуляя по Константинополю, якобы для собственного удовольствия, он его изучил так, что начнись бой на его улицах - Скобелев сумел
– Он ничего мимо ушей и глаз не пропустит!
– говорили о нем после...
И действительно - ничего не пропускал.
Он так любил знать, что делается кругом, быть всегда настороже всякого рода событий, знать, с кем имеет дело, что не прошло двух недель, как он уже дотла изучил весь Константинополь. Все его партии, мусульманские кружки, глухой протест поселившихся там черкесов, сплоченную силу улемов, незаметное каждый раз нарастание и наслоение новых начал в населении этого восточного города, чиновников Блистательной Порты, военных Сераскериата. Казалось, что он собирается быть турецким министром - до того точны и обстоятельны были его сведения. Редакции Бассирета и Вакита, французских, английских и итальянских газет, издававшихся там, греческих писателей, живущих в Византии, купцов - все я всех уже знал Скобелев, их взгляды, со всеми их мечтами, программами...
– Зачем это вам?
– спрашивали его.
– Такая привычка... Я везде люблю быть дома... Терпеть не могу пробелов и недомолвок...
Я уже выше говорил, что быть при нем офицеру - значило учиться. Нигде справедливость этого так не подтверждалась, как в Константинополе. Туда офицеров, молодежь отпускали обыкновенно на два, на три дня - кутнуть на просторе и затем вернуться на работу... Беда была, если такой отдыхающий, вернувшись, не привезет с собой каких-нибудь полезных сведений.
– Вас, душенька, и отпускать не стоит... Ничем-то вы воспользоваться не сумеете...
– Он у вас удивительный!
– говорил о Скобелеве один грек, кажется Варварци...
– Почему это?
– Я у него вчера был... Случайно зашла речь о чисто хозяйственных интересах города, оказалось, что он их знает, понимает... Я совсем потерялся, когда он начал говорить мне о проектах водопровода, поданных нашими греками, о новом мосте вместо галатского, который мы хотим строить... Я даже спросил его, не жил ли он прежде в Константинополе...
Один из стамбульских улемов, бывший в Георгии, выразился так же.
– Ак-паша мог бы быть хорошим мусульманином.
– Отчего?
– Он коран знает.
И не только знал, но и цитировал его зачастую...
В Скобелеве в это время уже сказывались замечательные черты характера. Один из военных, которые обладают незавидною способностью лазить без мыла в глотку, сошелся с ним в Константинополе. Генералу он очень понравился, потому что это обстоятельство не мешало оному быть храбрым человеком и остроумным собеседником. Завтракая в Hotel d'Angletter, он как будто нечаянно начал передавать Скобелеву всевозможные сплетни...
– Вы знаете, генерал, вы бы остановили своих рыцарей!
– Каких это моих рыцарей?
– Офицериков, близких к вам.
– В чем я их должен останавливать?
– Во-первых, они здесь кутят...
– А мы с вами, полковник, что теперь делаем?..
– Какое же сравнение!..
– Нам, значит, можно, потому что у нас есть деньги на шампанское, а им нельзя, потому что у них хватает только на коньяк?
– Ну, и еще за ними водится грешок...
– Какой?
– Они вовсе вам не так преданы, как вы думаете.