Сколько горя нужно для счастья?

Филантроп

Перед таким, одно удовольствие падать на колени. Я сочту за честь согнуться и подставить спину, чтобы он наступил на неё как на ступеньку к высоте.

Он мой господин! Моё всё!

Огромное счастье, что меня ударили по голове и похитили и что я смог попасть к нему в свиту и огромное горе мне, что господин не избирателен, он назначил на роль своих рук, двух выскочек.

Но ничего… Я готов быть даже его тенью. Я буду прикрывать тыл, присматривать на зад… ой, то есть, следовать позади…

Мой бог восстанет из пепла как феникс, то,

что его ранили и подожгли — мелочи жизни. Господин усвоит ошибки и станет только могущественнее! С таким ангелом как Мару, он может ошибаться десятки раз. Лисица была с ним раньше нашего и впитала больше мудрости.

Она его оберег! Верный клинок! Карающая длань господня! Она стерла в пыль всех непокорных зверолюдов и даже маг не смог устоять перед ней!

Жаль только, что она слишком сильно бдит покой нашего господина… В моей попытке проведать его, она одним ударом сломала четыре ребра…

* * *

В конечном счете мы одержали победу. Враги были казнены, и нам досталось множество трофейного оружия, доспехов, золота и провианта, а также дополнительные люди — множество голодных ртов.

Когда я подсчитал поголовье, мне стало страшно.

Если мы вернемся в город с таким количеством свидетелей, информация обязательно просочится, и положение господина может ослабиться. Некому урегулировать ситуацию… Основные силы ранены, большая часть даже не пришли в сознание.

И без того плохую ситуацию смогли ухудшить парочка идиотов…

Эдуард и Степанида, выпустили людей из клетки. Теперь три сотни человек шагают с нами вровень и самые смелые, уже начали задавать неудобные вопросы.

Это создает проблемы… Множество проблем… Такие бездари расскажут всё что знают, стоит им только засунуть пару иголок под ногти, уж я-то знаю, я бывший стражник государства! Но ничего страшного… просто мне потребуется доказать на практике свою преданность общему делу.

Я решу проблему. — Господин спите спокойно…

— Эдуард ты не в праве распоряжаться имуществом без воли командира! Лучше сразу начать диалог с претензии.

— Но он же без сознания, и Мару никого к нему не пускает. И вообще, что ты имеешь в виду?

— Предлагаю снизить порции еды для людей до минимума. Я сам придумал умный ход. Человек может не есть, только когда у него есть гордость, а эти голодранцы даже слова такого не знают.

— Но там же дети и женщины есть! Они уставшие, им будет мало! Вот бы ему язык вырвать… кстати, неплохая идея.

— Хорошо в таком случае я доложу господину, кто решил всё израсходовать, думаю он будет рад заменить еду твоей ногой.

— Стой! Думаю, ты прав… Нужно быть экономнее… В конце концов не на голодную же смерть мы их обрекаем… Хех, похоже уха и мизинца хватило для воспитательных целей.

Этим же вечером я пошел к людям и прикинувшись лучшим

другом стал распускать гнусные слухи. Я говорил, что их собираются посадить на голодный паек, что хотят уменьшить порции, чтобы ослабить их и всех непокорных вновь загнать в клетку.

Больше всех я старался присесть на уши самым разгоряченным и инициативным мужчинам.

Самое забавное что одновременно с этим я настоял, чтобы основной отряд питался как обычно и даже больше, аргументируя тем, что господин ничего не жалеет для ближнего круга.

Зависть страшная вещь… Труднее всего человеку дается то, что дается не ему.

Толпа позабыла о благодарности, никто уже не скажет «спасибо» за спасение. Взгляд людей стал косым и направлен он был на Эдуарда, тот съеживался под недовольством масс.

Я врал людям, что приказы шли напрямую от господина, который не выходит из повозки и в целом намекал мужчинам — что нужно взять командование на себя, ведь их больше и задача легче легкого, там из охраны всего пара недобитков, да и дедушка с сестрами.

Мне хватило четыре дня чтобы накалить обстановку.

— Мы требуем к себе подобающего отношения! Мы не скот! Сказал мой козырной туз.

Да, именно этого я и добивался.

Недовольство возросло до предела. Люди осмелели и один из них даже отважился изнасиловать младшую из сестер, благо Гулливер смог отстоять даму сердца даже с отрубленными кистями рук. Он просто забил мужика головой. Веселее всего то, что именно я намекнул насильнику пойти попытать удачу с девушкой… Врал что он ей симпатичен.

Это было последней каплей.

— Хватит с нас! Я иду к вашему командиру, пусть этот ублюдок объясниться! Тучный мужчина направился к повозке… Эдуард и Степанида хотели загородить ему путь, но я остановил их. — Не нужно… Может быть господин уже в сознании и сам решит вопрос.

Мужчину на пороге встретила Мару.

* * *

От лица Мару.

Пока он не пришел в себя я омываю его тело, выковыриваю личинок, отбеливаю кости от копоти и грязи. Пока никто не видит я глажу его по лицу… Я чувствую, что он где-то не здесь, его сознание живо и ведет борьбу. Когда требуется я прикладываю ладонь ко лбу и направляю туда тот огонь, ту страсть, что символизирует цвет моей души.

Мой измученный, израненный и любимый… Прошу останься со мной, не умирай. Я знаю, что в жизни у тебя не было ничего хорошего, но я попытаюсь изо всех сил компенсировать тебе недополученную радость. Я буду ухаживать за тобой… оберегать, я даже постараюсь полюбить твой странноватый юмор.

Ко мне постучались… с недавних пор я научилась испытывать злобу и благодаря этому я стала лучше понимать его. Он очень много злился при жизни. И я понимаю что не спроста…

В мире для меня существуют два мнения на любой вопрос: Его и Неправильное.