Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
Когда послышался сигнал к окончанию работы, я испытал состояние похожее на оргазм. На обратном пути я еле волочил ноги, мы воссоединились с женщинами, утратившими утреннюю свежесть, и пошли в клетку.
* * *
На входе шикарно бы смотрелась табличка — оставь надежду всяк сюда входящий.
Мне указали место в отхожем углу с ведерком, и мой зад без пререканий приземлился рядом с такими же оборванцами. Интересный контингент… Там, где умерла надежда возникает пустота. Ни единой эмоции
Вскоре пара добровольцев приволокли огромный таз и натаскали теплую воду. Кабан дал отмашку и люд приступил к водным процедурам. Все в точности как с едой. Первый искупался мой мучитель, следом его подружки, груди которых он успел помять еще по приходу, далее левая и правая рука, и дальше строго по иерархической цепочке. Когда настал мой черед, вода уже превратилась в мазут и загустела как масло.
Во время ужина я вновь ничего не ел, да и организм не позволил бы.
Мне страшно… за сутки глаза посерели на пару оттенков, если продолжить так жить, то вскоре моё мертвое тело из шахты вынесет лошадка. Тотальная безысходность, вера в груди затихает. Зарождается понимание, что моя жизнь уже не моя.
Бессильность, угнетенность, отчуждение… и даже возможность запустить пальцы в рыжую шерстку Мару, у меня отняли…
Ну здравствуй, о дивный новый мир…
Глава 2
Бессонница — это издевательство ночи над человеком.
Первая ночевка в новом мире была отвратительной, в голове копошились дурные мысли, словно там расплодились сороконожки. Этот мир слишком не известный, а незнание очень часто убивает, и я нахожусь в особой зоне риска, ведь никто не знает столько, сколько не знаю я. Надежды что я вновь проснусь на родной планете не осталось, поскольку для этого нужно уснуть, а я не могу!
Мне мешают противные чавкающие звуки женщин, что в три рта и туловища ублажают того, чей кулак недавно разбил моё лицо. Стоило одной отпахать ночную смену, как ей тут же с позволения командира занялся правая рука, пока левый облизывался, ожидая очередь. Думаю тут будет кстати спросить — кто последний? — Аааааа, просили не занимать, ну ладно…
Вокруг спят приблизительно тридцать вонючих тел и похоже, что большая часть привыкла к шумным соседям, кто-то, как и я не мог уснуть, кто-то уработался настолько что спит без задних ног и возможно не проснется утром. Мое внимание привлек старик что ворочался левее, пора заводить знакомства.
— Эй убогий! Хотел позвать его я, но вовремя осекся, у меня в резюме когда-то стоял пункт коммуникабельный, правда только после трудоустройства я узнал, что кабель никуда тянуть не надо…
— Эй старик, как жизнь? Не хочешь поболтать? На мои слова он лениво повернул голову, и я увидел лицо человека, не знавшего хорошей жизни, раньше подобное я встречал только в зеркале. Он произнес — Чего тебе надо парень… произнес он и почесал жесткую, покрытую грибком ногу.
— Скажи, это что за место такое? Он постарался скорчить недовольное лицо, посмотрел на меня секунд восемь и поняв, что я не дам ему покоя, произнес — Эмм,
— Я имею в виду, где мы? Видно, что шестереночки в голове завращались, даже немного дымка из ушей повалило и он сгенерировал — В клетке. Железной…
Ахх, ладно сам идиот… — Скажи мне, что это за мир? Откуда взялись полузвери? Ты сам от куда вообще? Его выражение лица поменялось в худшую сторону, кажется, инсульт…
— Тише, тише успокойся. Давай попробуем по-другому. С ним нужно изъясняться на пальцах.
Мне понадобилось минут сорок чтобы выпытать у него что-нибудь. Информация ненужная, вопрос что это за мир он не понял, откуда полузвери он тоже не понял, ответил — вроде существовали же всегда, а сам он потомственный раб и жил так всю жизнь.
— Ладно, спасибо за разговор, спи… Он не скажет ничего толкового, даже если иголки под ногти пихать.
— Эхх, уснешь тут пока они резвятся… вот бы и мне помять, прикоснуться хоть раз, попробовать языком, да и пальцем интересно прямо туда залезть… Я заметил, что его рука шелудила в штанах все это время. Хоть какие-то радости в жизни.
— Ладно, бывай старик… Грех отвлекать человека.
— Подожди парень, со мной уже года три никто не говорил, спасибо. Он протянул мне сухарь. — Возьми, ты уже пару дней голодаешь. Уж не знаю откуда он его достал, но держал в той руке, пальцы которой только что обволакивали его причиндалы. Мерзость.
* * *
Кое как мне удалось уснуть, быть может помог сухарь, что таял под языком. Тот верзила сказал мне помнить добро, в этот раз совет дельный, это был самый адекватный старик в моей жизни, позже придумаю способ отблагодарить.
Утром вместо варева я позавтракал шуточками мерзавца в духе — Ну как спалось парень, не очень громко? Вот ублюдок… подумал я, но вместо того, чтобы осадить его парой слов, заискивающе кивнул.
— Глядите, да на нем всё как на собаке заживает! Еще одна шутейка. Как же им везет что я всего лишь я, а не кто-нибудь посмелее. То, что я нервничаю, когда меня словесно унижают и есть доказательство моей беспомощности…
Опять тошно стало… хотя в чем-то он прав. Лицо жутко зачесалось, и я отодрал сухую болячку на щеке, под ней розовая кожа. Слабаки всегда зализывают раны тщательнее.
Сегодня прямо тянет на разговоры, вместо избиений я предпочел выйти на контакт с громилой. — Я хотел поблагодарить тебя за урок, ты грамотно объяснил мне как следует жить, а я по малодушию не понял. Произнес я перед тем, как взяться за кирку.
— Ха-ха, ты что ко мне в шестерки набиваешься? Усмехнулся он и плюнул мне под ноги. — Мне все равно что ты усвоил, главное инструментом маши усерднее. Чем больше выработка, тем меньше к нам претензий.