Сколько ты стоишь?
Шрифт:
— И мне лень… Спать?
— Спать.
На работу они, конечно, опоздали. Попробуй не опоздай, если к паху прижимается тёплая девичья попка…
Правда, опоздали всего минут на пятнадцать, но всё-таки опоздали, при этом хихикая, как дураки, пробираясь на свои рабочие места по отдельности.
И Илья, наверное, был бы счастлив до одури, если бы его не покидали гадостные мысли о том, что Варя просто играет с ним в психотерапевта. Он ей очень сочувствовал, но для него это всё-таки было гораздо больше, чем просто игра. Намного больше.
И
Хотя он понимал, что нравится ей. Но Илье этого было мало.
Но ничего, он подождёт. Варе просто нужно время, гораздо больше времени, чем понадобилось ему для того, чтобы осознать — он не хочет жить без этой женщины.
И не может, по правде говоря.
Во вторник ближе к вечеру к Берестову подошёл Сергей Мишин и позвал его на разговор в малую переговорную. Плотно закрыл дверь, огляделся и чуть ли не под стол заглянул — словно боялся, что подслушают.
А потом сел за стол напротив Ильи, вздохнул и сказал:
— Я, знаешь, вчера шёл-шёл по коридору… Думаю — позвоню-ка жене. А чтобы никому не мешать и мне никто не мешал, решил на служебную лестницу выйти…
Берестов похолодел даже.
— Ты такое лицо-то не делай, я всё понимаю. И я за Варю рад. А то у неё из мужиков только брат был. Она даже когда к нему отпрашивалась, так и говорила: «Сергей, я сегодня на свидание. Отпустишь?» — и хихикала. Но я отвлёкся… Ты просто представь, что на лестницу вышел бы не я, а кто-нибудь другой. Всем, знаешь, рот не заткнёшь, тут и Юрьевский не всесилен. Так что… не надо это на работе делать. Договорились?
Илья кивнул.
— Я понял, Сергей. Больше не повторится.
— Надеюсь, — он усмехнулся. — Хотя мне понравилось. Жаль, не заснял… Чего ты на меня так смотришь? Шучу я. Я толком и не увидел ничего, сразу ушёл.
— Спасибо, — поблагодарил Берестов.
— За то, что ушёл? Или что не заснял?
— За всё сразу. И что предупредил по-хорошему.
— Рад стараться, — хмыкнул Мишин.
А в среду Илью ждал сюрприз в виде долгожданной помощницы.
Это оказалось девочка. Молодая до безобразия, всего-то двадцать лет, и хорошенькая, как и почти любая девочка в этом возрасте. Правда, было у неё существенное достоинство, которое очень привлекло Илью — она совершенно не понимала, что хорошенькая, и поэтому не строила никому глазки. Наоборот, она эти самые глазки вытаращивала, если к ней пытались клеиться, и сразу становилась похожей на беззащитную лань.
Девочку звали Наташей. Она была студенткой юридического факультета и мечтала получить на работе бесценный опыт. Неопытная, но неглупая, старательная, но наивная до безобразия. У Берестова даже возникло ощущение, что он взял на работу свою младшую сестру.
Наташа поначалу его немного боялась. Впрочем, она боялась всех мужчин, как будто росла в цветнике, где были одни женщины. Но уже на третий день, кажется, поняла, что бояться нечего, и даже начала смеяться над шутками Ильи. Правда,
Но вечером, когда Илья подвозил Варю до её дома — или к себе, в зависимости от планов, — она ничего не говорила по этому поводу, и вообще они общались как обычно.
Так продолжалось ровно полторы недели…
Ох уж эти молодые финтифлюшки… Да ещё и влюблённые…
Варя прекрасно видела, как помощница Ильи смотрит на него, когда он отворачивается, с какой преданностью внимает каждому его слову, и от отчаянной ревности у неё даже в глазах темнело.
Зачем Берестову Варя, если вот — молоденькая, хорошенькая — намного симпатичнее её! — и без лишних страхов.
Ситуацию усугубляло то, что всю последнюю неделю у Вари были месячные, поэтому им с Ильёй приходилось ограничиваться поцелуями. И отвозил он её домой, а не к себе, да и вообще не предлагал к себе отвезти.
Ещё Варе начало казаться, что Берестов к ней как-то охладел… Особенно на работе — не взглянет лишний раз, не улыбнётся.
И она со страхом ждала, когда Илья переключится на Наташу… и дождалась.
В пятницу примерно в полдень помощница Берестова примчалась к их перегородке с вытаращенными глазами и дрожащим голосом пробормотала:
— Извините… Илья, можно вас на минуточку…
Берестов кивнул, и они с Наташей куда-то ушли.
Не было их минут пятнадцать, а потом Илья вернулся, схватил со стола свой мобильный телефон и буркнул:
— Варь, я отлучусь. Мне Наташу надо кое-куда отвезти. Юрьевский в курсе, часа через три вернусь.
И не успела она оглянуться, как Берестов похромал по направлению к выходу, где его ждала, как Варе показалось, торжествующая Наташа.
Илья вернулся не через три, а через четыре часа, и за это время Варя вся извелась.
Куда они поехали?
Почему вдвоем?
Что же так долго-то?!
Почему он ничего не объяснил?
А должен? Ты ему кто вообще? Подумаешь, подстилка… Такая же подстилка, какой ты была для Стаса и Семёна, только с той разницей, что Илья тебя жалеет и вину свою чувствует.
И какие претензии? Он тебе ничего не обещал, имеет право развлекаться хоть с Наташей, хоть с кем-то другим.
И как Юрьевский его отпустил?!
… В общем, на тот момент, когда Илья появился в офисе, Варя себя донельзя накрутила. Она и сама осознавала, что пребывает в неадекватном состоянии, но ничего не могла с собой поделать.
А когда Берестов сел на место, Варя рассердилась ещё больше, хотя казалось, что больше уже некуда. Но она ожидала, что он ей объяснит своё отсутствие, а может, даже извинится… Наивная! Илья сначала просто мрачно молчал, затем ушёл к генеральному, а вернувшись, продолжал мрачно молчать.
И только в конце рабочего дня заговорил.
— Варь, собирайся, поедем.
— Ещё десять минут.
— Плевать. Голова трещит, не могу уже на экран смотреть. В понедельник лучше приду пораньше, доделаю всё, что сегодня не успел.