Скоморох

Калбазов Константин Георгиевич

Как только он вернулся в реальность и сумел собрать мысли в кучу, то решил двигаться дальше. В конце концов, проблемы нужно решать по мере их поступления. Например, сейчас, дабы не протянуть ноги, необходимо подкрепиться. Затем следует начать восстанавливать навыки и двигаться к ближайшему городу. А можно и в селе дать представление, благо оно не очень маленькое, как следует из воспоминаний Добролюба. Народ возле дороги позажиточней, а зрелищами не очень избалован.

Пройдя сотню шагов, Виктор вдруг услышал треск выстрелов, он смог различить порядка шести. После этого раздалось болезненное ржание лошади и стали доноситься крики. Очевидно, совсем

неподалеку развернулась смертельная схватка. Есть в этом мире что-то неизменное. Пусть проходят века, но звуки рукопашной, когда сходятся не на жизнь, а на смерть, остаются прежними, их ни с чем не перепутаешь. Виктору доводилось и слышать подобное со стороны, и самому участвовать.

Как быть? Обойти сторонкой, пока его никто не видит, или вмешаться? Благоразумие победило. До места схватки было метров сто, а лес оказался достаточно густым, чтобы оставаться вне поля зрения и самому ничего не видеть. Взяв в руки ножи, дабы при необходимости ими воспользоваться, Волков сошел с дороги. Даже если чуть поодаль действительно стоит болото, он все равно спокойно обойдет сражающихся по небольшой дуге.

Вскоре звуки рукопашной стихли. Кто бы там ни победил, все уже закончилось. По закону жанра, сейчас идет сбор трофеев. Оно и к лучшему. Если победили нападавшие, то сейчас будут потрошить купеческие повозки, в лесу им делать нечего. Значит, у Виктора есть шанс проскользнуть незамеченным. Не направятся же они в сторону болота, скорее всего, наоборот, пойдут по дороге, чтобы как можно быстрее выйти из теснины. Смущало то обстоятельство, что пойти они могли как раз в том направлении, куда двигался сам Виктор, потому как именно там можно быстрее выйти на открытое пространство. Ну не то чтобы совсем открытое, но зато болото уже останется лишь с одной стороны, все больше места для маневра. Но идти им все равно придется по дороге, по лесу повозку никак не протащить.

Хм… А если повозки нет? А ее как раз и не было. Откуда он это узнал? А все просто. Когда Виктор уже решил, что вот-вот обойдет место драки, и был уверен, что ему удастся опередить тех, кто на дороге, он вдруг услышал голоса и треск ломаемых веток. Лиходеи (а кто же еще? Честным людям в лес ломиться нет надобности, для них дорога проложена) перли напролом. Очевидно, двигались они прямиком к болоту, это их ничуть не смущало. Стало быть, знали проход через топь. От греха подальше Волков присел за густым кустом и взял в руки ножи. Едва он это сделал, как послышался голос одного из лихих:

– Атаман, погоди.

– Чего ты там?

– Да аспид энтот вроде как развязаться хочет.

– Ишь чего удумал, а ну-кась давай его наземь.

Двое из шестерых лиходеев быстро распустили путы на ногах высокого и крепкого мужика в богатом кафтане и опустили его с коня на землю. Не сказать что ватажники отличались убогостью одежды или что-то иное в их облике указывало на то, что они пробавляются лихим промыслом, поэтому трудно было понять, кто они. С одной стороны, честному человеку незачем сходить с дороги и двигаться в сторону топи. С другой – могло иметь место банальное сведение счетов, а вот тут есть шанс нечаянно оказаться меж двух огней. Лучше не надо. Нужно быть сумасшедшим, чтобы в одиночку, будучи вооруженным лишь дюжиной ножей, выходить против шестерых. Да даже с калашом в руках следует крепко подумать и прикинуть свои способности. А потом, это дело его никоим образом не касалось.

Виктор упорно решил отсидеться в кустах. Он затаился и даже дышал через раз. Нет, какая-то там

рыцарская натура вякнула, мол, надо бы помочь, но ее голосок был тоненьким и едва различимым, а потому Виктор сделал вид, что ничего не услышал. Он что, больной на всю голову? Вот так тишком он и продолжал наблюдать за происходящим. В паре десятков шагов от него находились семеро мужчин, один из которых был связан, да две лошадки.

– Точно, еще чуть – и развязался бы. Вторуша, ты что же, вязать разучился?

– Да как всегда вязал, не должен бы, атаман.

– Вторуша тут ни при чем, атаман. Энтот тип больно ловок – ишь палец вон выпростал из-под пут, это ж какая боль, а он тишком.

– А ведь и верно.

– Можа, кончим его да труп доставим?

– А кому этот труп нужен? – вопросом на вопрос ответил атаман. – Барон Берзиньш сказал, что заплатит только за живого. А вот если, допустим, у него будут увечные ноги, а сам он живехонек, думаю, беды не случится.

– А я так думаю, незачем ноги калечить, для барона нужно тоже чего-то там оставить, чай, не на пироги зазывает. Сейчас перевяжу по новой, и порядок. Да только помаемся мы с ним еще.

– А ты следи давай как положено. Слышь, воевода, не зли нас лучше, не то ить куском мяса довезем, но дышать еще будешь. Вы-то все бояре, как-нибудь сговоритесь промеж собой, а наше дело маленькое: спеленать тебя да к барону доставить.

– Секач, ты бы отпустил меня. Не ровен час, выживу, ведь тогда тебе не жить. Ни тебе, ни твоей ватаге.

– То пустое, воевода. Сколько ты за мной бегаешь, а толку-то?

– Пока ты купцов потрошишь, за тобой людишки из Разбойного приказа бегают, а как на воеводу руку поднял… Сам подумай. Не успокоюсь, пока все до единого на плаху не пойдете.

– Ты сначала от барона возвернись. А то, можа, и не вернешься… Тогда кто узнает, кто в твоей гибели повинен?

– Так сам сказывал: бояре с боярами сговорятся. А ну как уговоримся о цене?

– А так, стало быть, смерть людишек своих ты мне простишь? Вот то-то и оно, что даже в обман ты такого сказать не можешь, потому как на кресте людям клялся. Хоть это и боевые холопы были, не простишь ты меня. А что до судьбы моей, нешто ты думаешь, я не ведаю о том, что конец один будет? Да вот пока он придет, я успею и поесть, и попить всласть.

Картина была ясна как белый день. Ватага лихих, выполняя заказ какого-то иноземного барона, напала на брячиславского воеводу, который, скорее всего, путешествовал в малой компании. Теперь его намеревались передать гульдскому барону, если судить по имени. Разумеется, за вознаграждение. Чем же так раззадорил извечных врагов воевода, что барон не погнушался воспользоваться услугами разбойничков? Не суть. Это Волкова не касается. Жалко, конечно, мужика, но, с другой стороны, может, он куда больший злодей и, к примеру, перебил толпу родственников того барона и тот сейчас в своем праве.

Но отсидеться в кустах ему не удалось. Будь здесь разбойнички из иноземцев, ничего не случилось бы. Не заморачивались они насчет отправления надобностей: где приспичило, там и выпростал свой отросток да окропил землицу; если что посерьезнее, может, сделает пару шагов в сторонку, но не так чтобы далеко. Иное дело – славены. Те оправляться прилюдно не могли, им по меньшей мере нужно хотя бы обозначить, что они проделывают свое дело в стороне, а еще лучше – прикрываясь хоть худосочными кустиками, а потому хотя бы на десяток шагов, но отойдут. Вот и этот гад отошел, да прямо к кусту, где засел Волков.