Шрифт:
В чистом поле – дожди косые,
А мне не нужно ни щита, ни копья.
Я увидел тебя, Россия,
А теперь посмотри, где я.
Александр Башлачёв
Глава 1
Утренний холод, до чего ж промозгло. И ветер как назло прямо в лицо. Даже лето в нашем городишке бывает премерзким. Уже добрых полчаса приходится, стоя на остановке, подставлять своё молодое изнеженное тело проливному дождю и ледяному вихрю. Куда же запропастился
Так и на работу опоздать недолго. Опять заведующая начнёт верещать: «Ты где трудишься? Как на «скорой помощи» можно вообще опаздывать? Мы тут жизни людям спасаем!». Хотя лично я за два года доблестного служения братству «красного креста» не спас пока ни одной. Когда едешь ночью на раздолбанной «Газели» по скользкой дороге в какую-нибудь трущобу, мечтаешь лишь о том, чтобы самому живым вернуться.
Ну вот, наконец, прикатил автобус. Все места, естественно, заняты. Расселись краснолицые пролетарии, уныло-сосредоточенно разглядывая пейзаж за окном. Едут давать стране чугуна, железа или что они там ещё выплавляют. Орошая перегаром добрую половину салона, спешат навстречу новому трудодню, дабы закончить его точно так же, как и предыдущий, – опрокинуть законную чекушку и провалиться в беспробудный сон. Столь непоколебимая жизненная уверенность порой просто убивает. Впрочем, в это время городской транспорт заполнен исключительно рабочими, которым несвойственны интеллигентские метания. Час «белых воротничков» ещё не наступил, они выезжают на службу чуть позже.
Я с трудом протискиваюсь в угол и, не успевая погрузиться в остатки утреннего сна, вдруг выныриваю обратно в реальность от громобойного возгласа над ухом: «Молодой человек, я вас обилетила?». Передо мной во весь свой полутораметровый рост стоит престарелая тётка с пегими коротко стриженными волосами и комплекцией, скорее подходящей для борца сумо, нежели чем для раздачи проездных талончиков в тесном «ПАЗике».
– Чего уставился, деревня?! Платить собираешься?
Протягивая деньги, я подумал, что, возможно, и эта каракатица когда-то была молоденькой привлекательной барышней, и её обхаживала толпа кавалеров. А выбрала несмышлёная тогда ещё девчушка одного единственного, такого же, как те полупьяные работяги, которым она теперь продаёт билеты, вышла за него замуж, родила ребятишек. Может быть, их детям в жизни повезёт чуть больше.
Раздосадованный обидным эпитетом, коим меня наградила кондукторша, своим происхождением явно не относящаяся к городской аристократии, я представил, как ей внезапно становится плохо. Она вызывает «скорую» и тут являюсь я: «Ах, Евдокия Парфёновна, у вас в боку закололо? Однако все лекарства закончились. Могу только порекомендовать отвар барвинка синебрюхатого и чесночную мазь промеж ягодиц». Вкалываю ей слабительное со снотворным и уезжаю.
Пока я изобретал всё более изощренные кары для старой грубиянки, автобус подкатил к моей остановке. Нехотя покидая тёплый салон, я вышел в промозглую слякоть.
– Доброе утро, Алексей Петрович, – приветствовала меня фельдшер нашей бригады Наташа, невысокая крупноватая блондинка с приятным лицом, которое слегка портил выдающийся вперёд подбородок.
Миловидная, немного застенчивая, она выгодно отличалась от многих своих нахальных коллег. Я радовался, когда нас ставили дежурить в одну смену, однако такое случалось нечасто. Наташа параллельно трудилась офис-менеджером в какой-то солидной фирме и на «скорой» подрабатывала лишь для того, чтобы не потерять стаж.
– Сегодня мы первые на выезд, – сказала Наташа. – Поторопитесь, можем скоро отбыть. Кстати, вас Кондратьев искал.
Переодеваясь, я задумался над тем, почему бригада под номером тридцать девять с самого начала смены оказалась в авангарде очереди. Видимо, под утро было очень много вызовов, и последовательность сбилась. Пока нас не успели отправить в рейс, я решил поискать Кондратьева, но тот куда-то запропастился. Интересно, зачем я понадобился этому говорливому толстячку, который каждого второго считал своим закадычным другом. Если вновь занять денег до получки, то на сей раз его ожидает разочарование. Хватит и предыдущих двух тысяч, кои он возвращал мне с большим скрипом и полугодичным опозданием. Впрочем, и отказать будет неудобно, на днях я сам одолжил у него новую версию «Mortal Kombat». Вот так – ты мне, я тебе. Времена бескорыстной дружбы канули в Лету вкупе с мальчишескими клятвами верности и запылившимся на книжной полке многотомником А.Дюма.
– Тридцать девятая, – раздалось из репродуктора.
Когда мы с фельдшером спустились на крыльцо, машины у подъезда ещё не было.
– В карты режутся, – саркастически улыбнулась Наташа. – Пойду, позову.
Я остался стоять, размышляя над тем, что умение играть в азартные игры на рабочем месте является, очевидно, главным шофёрским навыком. Судя по всему, это определяющий критерий отбора в профессию у всех без исключения категорий водителей.
После десятиминутного ожидания под дождем авто было подано.
– Куда направляемся? – осведомился наш шофёр Байдаков, и резкий запах спиртного тотчас ударил мне в ноздри.
– Вот те на, ты ж пьяный, – сказал я, сверля его глазами. – И в таком состоянии за руль сел?! Иди, снимайся с рейса.
– Обижаешь, Петрович. Я за баранкой ещё с тех пор, когда ты в доктора в детском саду с девочками игрался. А что перегаром от меня немного тянет, так это после вчерашней вечерней рюмки. Ничего, за день выветрится.
– Как он по городу поедет? – спросил я, обращаясь к Наташе. – До первого гаишника? Потом всей бригаде выговор влепят.
– Эх, доктор, – вмешался Байдаков, – кто нас под мигалкой тормознуть посмеет? Мы ж «скорая», людей лечить мчимся!
«Отчего-то даже водители «неотложки» мнят себя эскулапами» – подумалось мне. Хотя их задача состоит лишь в том, чтобы доставить медработников по адресу и подождать в машине, пока те не возвратятся. Да и, по большому счету, кого мы можем реанимировать, катаясь в обычной линейной бригаде. Если считать избавлением от гибельных мук перевязку порезов, фиксацию суставов при растяжениях да утоление головной боли уколом анальгина, то люди со времен мирозданья превратились просто в потенциальных смертников.
– Куда ехать, – повторил вопрос Байдаков.
– Суворова, 16, квартира 74, – считала с листочка Наташа.
– Опять к чёрту на кулички, – проворчал водитель и включил сирену.
– Что там? – справился я у фельдшера.
– Как обычно, у бабульки давление подскочило.
Дождь вскоре прекратился и блёклые лучи солнца начали проклёвываться сквозь нависшие облака, освещая убогий ландшафт: разбитую проезжую часть с огромными лужами по обочинам, грязно-серые блочные пятиэтажки и облезлые рекламные щиты. Деревья с пожухлой от городского смога листвой выстраивались вдоль дороги, словно усталые путники, не понимающие, как смогли они забрести в этот Богом забытый край.